Под открытым небом. Том 2. Александр Станиславович Малиновский

Как же! У меня слово с делом не расходится.

      – И как ты теперь прозываешься?

      – Фамилия-то?

      – Ну, да!

      – Красивая – «Старчевский»!

      Суслов громко хохотнул.

      Когда же новоявленный Старчевский выдержанной солидной походкой, мелькая в толпе голубенькой папкой, зашагал своей дорогой, Владимир не удержался:

      – Он там про жеребца какого-то говорил? Мне припомнилось:

      Я бы мог сказать, что глуп он, словно мерин,

      Но лошадь обижать я не намерен!

      Владимир любил классиков. А Ковальский – ещё и лошадей. Они дружно рассмеялись.

      – Владимир, ты два раза подряд не ночевал в общежитии, где пропадаешь? У Леночки?

      – Нет, не у Леночки, – нехотя отозвался Владимир.

      – А где?

      – У Татьяны. Помнишь, мы с тобой как-то заходили в музыкальное училище? Я тебя знакомил.

      Александр вспомнил крупную уверенную брюнетку.

      – Она, кажется, замужем?

      – Была. Года два назад мужа, строителя, убило плитой.

      – Дети есть?

      – Сыну четыре года. У неё с матерью – трёхкомнатная квартира, дача. Татьяна – директор музыкального училища, – угрюмо глядя перед собой, перечислил Суслов.

      – И одним махом всё устроил себе? – не выдержал Александр.

      Владимир молчал, но недолго:

      – Каждый выбирает по себе

      Женщину, религию, дорогу.

      Каждый выбирает по себе

      Дьяволу служить или пророку.

      Стихи прозвучали неожиданно. Лицо Владимира было непроницаемо.

      «Что это с ним? – содрогнулся Ковальский. – За этим кроется что-то серьёзное?»

      Для многих на заводе Суслов – «свой» парень, добродушный и непритязательный. Но Ковальский-то знал ему цену.

      Суслов переживал, что продвижение по службе у него не столь удачно, как у Ковальского. Часто беды у человека бывают оттого, что не знает он, где его место и какова цель. Суслов понимал, чего хотел. Он признался однажды Ковальскому:

      – Я знаю свой потолок, за тобой не угнаться. Но главным инженером когда-нибудь могу стать.

      «В чём же теперь дело? Перестал верить в себя?» – недоумевал Александр.

      Ковальский решил поговорить с Владимиром чуть позже, в более подходящей обстановке, не на улице…

      Они шли молча. Каждый думал о своём.

      Когда уже подходили к общежитию, Владимир обронил:

      – Только не ровняй меня со Свинарёвым, я немножко другой.

      Ковальский не нашёлся, что ответить.

      XXII

      Сразу после ноябрьских праздников Ковальского назначили заместителем начальника цеха.

      Ушёл с предприятия главный инженер. Вместо него «дирижировать», так на совещании выразился директор, поставлен бывший теперь секретарь парткома Белецкий. Партийный комитет завода возглавил Новиков.

      Для многих это было неожиданно. Но не для Ковальского. Сам Новиков, сидя в одном кабинете с Александром, тряхнув головой, несколько раз произнёс: «Судьба играет человеком…».

      Но Ковальскому казалось, что Новиков-то