Брюсова жила. Василий Павлович Щепетнев

Корнейка.

      – Перед врагом? А кто – враг?

      – Кабы знать… Сегодня он обычный, нормальный человек, а завтра…

      – Это заразно, что ли?

      – Заразно, – подтвердил невесело Корнейка. – Природа не терпит пустоты. И если человек пуст, то в нем обязательно что-то поселяется. Иногда добро, иногда зло. Злу легче, оно, как сорная трава, прорастает безо всякого труда. Потому – ухо востро, глаза раскрыты, а язык пусть отдыхает за всех.

      – А как же Равиль, Наташа? Им-то рассказать можно?

      – Им можно, они не пустые. Можно, но не нужно. Потом, когда они попадут сюда, на Поле Стрельцов. Вы их сами научите. А сейчас что зря болтать. Самый ловкий, самый быстрый, самый меткий может пропустить выстрел в спину. Нужно учиться не только стрелять, но и защищаться. Ментальная оборона, ментальный щит – это, скажу вам, штука нужная, – но распространяться, что за щит такой, не стал.

      – Нам что, будут стрелять в спину? – Санька почувствовал, как засвербело меж лопаток.

      – Уже стреляют.

      – Конечно, стреляют. Комбинат, что в Чирках – это целый залп, – Пирог говорил убежденно, словно неделю над этим думал. Почему нет?

      – Комбинат. Или то, что хотят построить под видом комбината.

      – Ну да. Под видом. Волк в павлиньих перьях.

      Санька представил себе этого волка в перьях. Волк встал. Замахал, захлопал лапами-крыльями и взлетел на дерево. Забавно, даже смешно. Но тут Санька заметил, какие у волка злые глаза и какая огромная пасть – и смеяться расхотелось. Хорошо, что все это лишь фантазия, морок.

      Наверное, схожие мысли были и у Пирога, потому что он вздохнул вместе с Санькой.

      Следом вздохнул и Джой, но о чем подумал пес, представить Санька не брался. Вдруг ему просто домой хочется. Под родное голубое небо. А здесь не нравится. Вон как шерсть на загривке стоит. Да что на собаку валить, это ему, Саньку домой хочется. Здесь, конечно, здорово, оранжевое солнце, зеленое небо, люсиды сверкают в небесах, воздух наполнен силой, но… довольно для первого раза.

      – Он, хоть и смежный, а все же чужой, мир этот, – сказал он вслух.

      – Тогда давайте возвращаться.

      Назад Джой шёл куда охотнее, чем сюда, но все равно замыкал путь, охранял тылы, и жарким дыханием подгонял остальных. Домой, домой!

      На крыльцо они влетели – что твои люсиды. Прежде, чем зайти в дом, оглянулись.

      – Славное место, сказал Пирог. – Только скучное, пустое. Коровам хорошо будет. Или дом престарелых устроить. Солнышко, тепло, покой.

      – Пустое? – удивился Корнейка. – Тихое – да, сейчас, днем. Но не пустое. Вокруг нас кого только нет.

      – Кого? – завертел головой Пирог. – Одна ботаника, травы, бриллиантики. Никакой зоологии не видать.

      – Джой, похоже, думает иначе, – заметил Санька.

      – Думать-то думает. Да ведь не скажет. Или здесь, как в стране Гудвина, звери говорящие? Джой, а Джой, скажи что-нибудь!

      Пес внимательно посмотрел на Пирога, открыл было пасть, но тут же и закрыл. Не в настроении, или просто не умеет говорить.

      – Здесь много всяких тварей, больших