Гамбит смерти. Василий Павлович Щепетнев

к моменту расставания. Марш, марш по палатам. Отбой.

      – Постараемся выспаться. Завтра потребуются неутомленный мозг и ясность сознания, – напутствовал нас Нимисов.

      Сладких снов всей честной компании.

      Аркаша налил какао в чашку.

      – Дождь на убыль пошёл.

      Я прислушался. Похоже, так и есть.

      – Идите спать, Петр Иванович.

      – Недалече, успею.

      С чего это Нимисов такой ласковый? Бдительность притупляет, а сам штык точит? Или гораздо банальнее – расплюемся мы, пойдет следственная канитель, и прости – прощай, Мехико? Времени осталось всего ничего, не месяцы – недели. Вот он и сплачивает команду посулами. Что он другим обещал? Он или Страчанский?

      – Чего от будущего ждешь, душа моя, на что надеешься?

      – Александр Борисович решил заканчивать подготовку в Москве. А дальше – Мехико.

      – Нет, лично твои планы.

      Он улыбнулся.

      – Александр Борисович обещал устроить приглашение в хороший турнир, в Гастингс. За счет организаторов. Знаете, как сколько стоит туда попасть?

      – Трудно? Я думал, наоборот – легко теперь.

      – Приехать в Гастингс легко, а в главный турнир попасть – ой-ой. Труднее, чем раньше. Таких, как я, в Европу пропасть хлынула – мастеров с невысоким рейтингом. Отхватят призы, отгрызут коэффициент и ходу дальше. С деньгами западники расстаются неохотно, а с коэффициентами и того тяжелее. Препоны ставят, отборочные «опены», просейся через них. Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко. Опять же взносы, проживание… А секунданта Александра Борисовича пригласят персонально, а уж там я им покажу!

      Угадал. Аркаша тоже на крючке обещания.

      – Я рад, что оставляю тебя в столь светлом расположении духа. Покойной ночи!

      Дверь из комнаты в общий зал тоже могучая. Через решетку окна пробиться без ацетиленового резака невозможно. Да и вообще, в доме пока никто не погибал.

      Я настроил будильник и улёгся.

      Допустим, дождь прекратится – когда за нами приедут? Или придется ждать, пока спадет вода в Желчуге и переправляться самим?

      Гуси– гуси! Га-га-га! Есть хотите? Так летите!

      У меня в запасе есть очень недурной гусик. Надо подумать. Он у меня – ultima racio.

      5. Четверг, 5 час. 40 мин

      Вершина горы розовела. Мировой слёт фламинго. Небо чистое. Жаль, я не художник, впечатляет. Изобрести, что ли, торт с длинным названием: «Снежная вершина горы Риз в лучах утреннего солнца», на японский манер.

      Нимисов показался на пороге:

      – Я готов.

      Мы благоговейно молчали. Предстояла схватка за астральные тела, и Валерий Васильевич – единственная наша надежда.

      – Помните, вы должны быть мысленно рядом. Я очень рассчитываю на вашу ментальную поддержку.

      Чрезвычайно экстравагантный метод сплочения команды.

      Мы направились к погребу-леднику.

      Олег открыл дверь.

      – Проверю,