Гамбит смерти. Василий Павлович Щепетнев

от убийцы? – Олег, опершись о стол, навис над Юрием.

      – Я не меньше твоего хочу узнать, кто он и где. Но рассуди – если он в горах, мы его никогда не возьмем. А он нас в любой момент. Если же он среди нас, то – кто? Ты знаешь? И сидение здесь на пользу не пойдет. Перегрыземся, подозревая друг друга.

      Верно изложил. Невысказанным, правда, осталось то, что главная, вернее, единственная цель нашего пребывания здесь – подготовка Александра Борисовича к матчу. И шале теперь попадает в список абсолютно непригодных мест.

      Совсем бредовая мысль – а вдруг это любовь? Любовь и ревность? Ухлопал неверного любовника и его… как там они называются… пусть тоже любовника. А теперь – ходу. Пусть парни в горах отвечают.

      На девяносто девять процентов – чушь.

      Страчанский подвел черту:

      – Я думаю, это верное решение. Придет машина – отлично. Нет – дойдем сами. Встретим в пути. В самом неблагоприятном случае – если из-за оползня дорога непроходима – вернёмся.

      – И что тогда? – Олег с трудом сдерживал злость. Ему привычнее встречать опасность лицом к лицу. Только где у неё лицо? Кругом полная… ну, вы поняли.

      – Тогда и подумаем.

      – А что делать с… с телом? – Аркаша сделал крохотный глоток коньяка, поморщился.

      Ответ у Юры был.

      – Необходимо сохранить. Поместим туда же, куда и Комова. Предстоит следствие – в той или иной форме.

      Вот именно – в той или иной. Вряд ли приходится ожидать действий по всем правилам криминалистики. Не те времена.

      Юрий подошел к носилкам:

      – Олег, помогай.

      Нимисов придержал дверь, выпуская ребят. Двери в шале могучие, толстые, дубовые, с металлическими лапчатыми полосами. И окна забраны узорными решетками. Сейчас привычно и даже приятно, безопасность, а прежде… Предусмотрительными были хозяева.

      – Я приготовлю завтрак на дорогу.

      – Постарайтесь что-нибудь попроще, у нас нет времени.

      Кофе, омлет, тушенка, молоко – на все ушло двадцать минут. Пора собираться.

      Одежда. Книга – одна.

      С рюкзаком я вернулся на кухню. Ножи – обязательно. В порядке конверсии мне их смастерил один пациент. Уверял, что космическая сталь. Острые – невероятно. Еще трехслойная кастрюля.

      Ну, залезай же…

      Через четверть часа, обескураженный, я не собрал и половины желаемого. Считаешь себя нищим – попробуй переехать, говорят мудрые грузчики.

      – Петр Иванович, ну зачем вы это берете? В любом случае, мы всё вывезем, не сейчас, так потом.

      Вывезем. Куда? Где мой дом? Виноградник, пусть крохотный? Чемодан – вокзал – Россия.

      – Позовите остальных, Александр Борисович. Сухой паек получать.

      Термос – пять литров кофе с коньяком, – я вручил Нимисову. Отказаться он не решился. Кое-какие пустячки захватили Олег с Аркашей. Осталось так много всего – сковороды, казан, кастрюли…

      Холод, дождь и ветер разбудили дрожь. Ничего, разойдусь и согреюсь.

      Сзади, замыкающим, шёл Олег. Не позавидую тому, кто захочет подкрасться.

      Серо-коричневый