Гамбит смерти. Василий Павлович Щепетнев

Свои!

      – Я попробую через кухню, – дурак, кретин, нашел объект для шуток. Я прошел галереей, вышел в обеденный зал, отодвинул засов и впустил остальных.

      – Что это с Аркадием Иосифовичем?

      – Нервы шалят. Мы порассуждали, не мог ли Нимисов впасть в мнимую смерть с помощью своих снадобий. Подходим к леднику, слышим – внутри кто-то ворочается. Он и испугался.

      Страчанский покачал головой:

      – Ну и фантазии же у вас!

      Я громко позвал:

      – Аркаша, где ты?

      – Сюда, сюда, Петр Иванович! – голос доносился сверху. Я поднялся на второй этаж. В приоткрытой двери белело лицо Аркадия. – Быстрее!

      – Отбой тревоги. Это Александр Борисович с Олегом ревизию в погребе делали.

      – Аркаша, спускайся! – зычный зов Олега подтвердил мои слова.

      – Иду, – он приоткрыл дверь, на цыпочках подошел к лестнице. – Его нет?

      – Кого?

      – Его… Нимисова, – он с трудом произнес имя.

      – Нет, конечно. Нимисов умер. Навсегда.

      – Я так и знал, – Аркаша порозовел, смело ступил на лестницу.

      Помедлив, я пошел за ним.

      – Петр Иванович, чего бы покушать? – Аркаша, забыв про изжогу, развалился за столом, горделиво поглядывая по сторонам.

      – Самое время, – поддержал Олег.

      Я принес сосиски, картофельные чипсы, томатный сок – все консервированное. Как заказывали.

      Олег вздохнул. Сам напросился.

      – Ох, как я испугался! – нездоровая бодрость Аркаши грызла мою совесть. – Мертвецы ожили! Умом понимаю, что ерунда, а ноги сами несут.

      Страчанский отложил консервный нож.

      – Давайте сменим тему, поговорим о более приятном.

      – Погода хорошая. Скоро домой вернемся. Я рыбок покормлю. Они красивые. Молчат все время, а меня понимают. Когда я приз на турнире беру, радостные– радостные меня встречают. Я им тогда корм живой покупаю, он полезный, – Аркаша зевнул. – Я спать пойду.

      – Восемь всего, – удивился Олег.

      – Волновался. И ночью не выспался.

      – Разумеется, Аркадий Иосифович, отдыхайте. На сегодня программа исчерпана, – Страчанский сочувственно следил за Аркашей.

      Тот, сгорбившись, шаркая ногами, побрел наверх.

      – Нервная система Аркадия Иосифовича совсем истощена. Происшедшее очень сказывается на нём. Надо с ним повнимательнее, поосторожнее… – он посмотрел на меня.

      Я собрал остатки ужина со стола и отнес на кухню. Отоспится – войдет в норму. Взрослый парень, девятнадцатый год. Пора взрослеть. Про Нимисова я зря придумал, но кто же знал, что Страчанский с Олегом в ледник полезут. Впрочем, началось у Аркаши раньше. Четыре смерти – любая психика истощится.

      Моя тоже.

      – Морковку не уделите? – Олег не усидел в обеденном зале.

      – Сколько угодно. Вымой, бери ножик и чисть. Хочешь, пару яиц сварю всмятку.

      – Можно, – он обстругал большую оранжевую морковь.

      Я поставил песочные часы.

      – Аркаша-то пугливый стал. Дёргается. Надо и ему подкормиться.

      – Понесло вас в ледник. Станешь пугливым, – вода закипела, и я засек время.

      – Я