Сашка. Владимир Михайлович Зюкин

сказала, скинув платок, Василиса.

      Агафья Кирилловна села на табурет, закрыв лицо руками.

      – Чего ты! – подскочил к ней Семён. – Там им лучше будет!

      Агафья Кирилловна стала успокаиваться.

      – Не знаю, – хриплым голосом проговорила она. – Надо бы забрать…

      – Правильно, сватьюшка, – поддержала Василиса, – забери, если невмоготу.

      – Чего забери? – вмешался Семён. – Повременит пусть.

      – И правда, может, повременить, Агаша? – спросила Василиса.

      – Повременю, – согласилась Агафья Кирилловна. – Привела я их, а директор, добрая с виду женщина, за руку повела их. И сдавило у меня в груди, – вытирая слёзы, рассказывала Агафья Кирилловна. – Пошла я и до самого дома сама ревмя ревела.

      32

      Воспитательница в белом халате выкупала братьев в ванне и вручила им новую одежду. Сашке она была велика, а Вовке куртка и штаны оказались малы. Пока у братьев не прошёл страх, они смотрели друг на друга, как бы задавая немой вопрос: «Надо это или нет?». Тётя повела их по коридору; вслед за ними потянулись дети – рослые и малые. Некоторые руками махали и кричали:

      – Новенькие! Новенькие!

      Вошли в спальню, заставленную кроватками.

      – Тут будете спать, – сказала воспитательница, показав братьям на коечки, заправленные простынями. – а сейчас с ребятами нашими познакомьтесь.

      Большеголовый подросток сдерживал толпу мальчишек, напирающих с боков. Он был крупнее других.

      – Рыбин, – обратилась воспитательница к нему, – знакомьтесь, только шуметь не надо.

      Уходя, она оглянулась. Ребятишки обступили Ерёминых, разглядывая обоих, как диковинку. Большеголовый улыбнулся и сказал:

      – Чего приуныли, воспитательница вернётся.

      – Вы приютские? – спросил Сашка.

      – Приютские. – зло ответил Рыбин. – А вы не приютские?

      Он положил ладонь Сашке на голову; малыш пытался удержаться, чтобы не поддаться, но закачался.

      – Эй! – закричал Вовка. – Убери клешню!

      – Ух, ты! – головастик надул щёки, отчего голова его показалась ещё крупнее. – Тебя не трогают, так стой! – Но он опасливо глянул на кулаки Вовки.

      – Это мой брат, – сказал Вовка. – За него я рожу любому намылю!

      – Точно, – подтвердил Сашка, – он запросто тебя отлупит.

      – А жаловаться не побежит? – отвечал головастик, усмехнувшись и посмотрев на ребят.

      – Он не ябеда! – возмутился Сашка, поглядывая на брата и ребят.

      – Так пускай сладит со мной.

      Он ухватил Вовку за рубаху и дёрнул на себя. Мальчишки стали полукругом, предвкушая зрелище.

      – Отпусти! – сжав зубы, прошипел Вовка.

      – Ага, струсил!

      – В другой раз почешу о тебя кулаки, – сохраняя спокойствие, отвечал Вовка.

      Видимо, большеголового взбесило спокойствие новенького, он толкнул его; Вовка, не удержавшись, упал на постель.

      – Поднимись! – зашипел головастик.

      Вовка вскочил и набросился на обидчика. Замелькали кулаки. От неожиданности головастик растерялся и прикрыл