Жар сумрачной стали. Злобные чугунные небеса. Глен Кук

попытается переплюнуть Белинду. И Никс тоже. А Тинни – если она удосужится заняться собой, с нею рядом вообще поставить некого. Словом, Белинда будет черной розой в саду, где до сих пор не было иных цветов, кроме белых, желтых и алых.

      – Когда б говорил я, птичка эта меня бы расхваливала напропалую, а не задиралась ко всем подряд.

      Белинда засмеялась.

      – Чего уставился? – вдруг спросила она.

      – Странно как-то. Ты – и смеешься. А тебе идет. Смейся почаще.

      – Не могу. Но хотела бы.

      Внезапно мне почудилось, будто я перенесся на несколько лет назад и услышал голос Чодо Контагью: дескать, он вовсе не желает быть плохим парнем, но обстоятельства складываются так, что либо он будет отъявленным злодеем, с которым никто не рискнет связываться, либо ему придется лизать чью-то задницу. У тех, кто не в ладах с законом, все просто: выживают сильнейшие.

      Семейке Контагью до сих пор удавалось выживать.

      Я распахнул дверь. Белинда проскользнула мимо меня и шепнула что-то своему верзиле.

      Тут и Дин соизволил наконец высунуться из кухни.

      – Свой ключ не забыли, мистер Гаррет?

      – Нет. И не вздумай запереть дверь на цепочку, понял?

      Он уговорил меня поставить дорогущий дверной замок – под тем предлогом, что тогда ему не придется дожидаться моего возвращения среди ночи. Впрочем, дожидаться он по-прежнему дожидался, так что покупка замка явно преследовала одну-единственную цель – разорить Гаррета.

      – Конечно, мистер Гаррет, не беспокойтесь.

      Я бросил на него косой взгляд. Честно говоря, мне не понравился его тон.

      – Спасибо за заботу, Дин. – Я захлопнул дверь и прибавил, нарочно не понижая голоса: – Нет, жить с ним – все равно что быть женатым без доступа к телу.

      Ладно, пора. Я помахал миссис Кардонлос, торчавшей на своем крыльце. Интересно, сама-то она знает, кого – или что – высматривает? И где прячется мистер Кардонлос? Должно быть, сбежал много лет назад и теперь живет счастливой жизнью вдали от своей благоверной…

      Миссис Кардонлос воззрилась на Белинду. Ее глаза чуть не выскочили из орбит, а рот разинулся так, что подбородок едва не рухнул на крыльцо.

      Ну, теперь-то у нее будет о чем посудачить. И что они все находят в этом типе?

      Экипаж Белинды, как сообщил Двупалый, стоял за углом. Мы двинулись следом за возницей. Поглядывая на него, я догадался, откуда взялось прозвище: он шагал, сильно припадая на одну ногу, и кренился набок, словно ему не хватало точек опоры.

      Повернувшись к Белинде, я заломил бровь. Она поняла, о чем я хотел спросить.

      – Харкер достался мне от отца. – Белинда издала некий звук; была бы на ее месте какая-нибудь другая девица, я бы сказал, что она прыснула. – Знаешь, у него есть брат-близнец. Харкер Безносый. Обоим не слишком повезло на войне.

      У меня с языка сорвались слова, которые всегда наготове у тех, кто сумел вернуться домой:

      – Еще как повезло! Они ведь остались в живых.

      Если приглядеться к мужчинам на улице, особенно к тем, кто марширует в рядах человеколюбцев, практически у каждого лицо