Заповедник и другие истории. Сергей Довлатов

стоило этого говорить. Сейчас она зарыдает и крикнет:

      «Мне тридцать четыре года, и я – одинокая девушка!..»

      – Пушкин – наша гордость! – выговорила она. – Это не только великий поэт, но и великий гражданин…

      По-видимому, это и был заведомо готовый ответ на ее дурацкий вопрос.

      Только и всего, думаю?

      – Ознакомьтесь с методичкой. А вот – список книг. Они имеются в читальном зале. И доложите Галине Александровне, что собеседование прошло успешно…

      Мне стало неловко.

      – Спасибо, – говорю, – простите, что был невоздержан.

      Я свернул методичку и положил в карман.

      – Аккуратнее, у нас всего три экземпляра.

      Я вытащил методичку и попытался ее разгладить.

      – И еще, – Марианна понизила голос, – вы спросили о любви…

      – Это вы спросили о любви.

      – Нет, это вы спросили о любви… Насколько я понимаю, вас интересует, замужем ли я? Так вот, я – замужем!

      – Вы лишили меня последней надежды, – сказал я, уходя.

      В коридоре Галина познакомила меня с экскурсоводом Натэллой. Снова – неожиданная вспышка заинтересованности:

      – Будете у нас работать?

      – Попытаюсь.

      – Сигареты у вас есть?

      Мы вышли на крыльцо.

      Натэлла приехала из Москвы, движимая романтическими, вернее – авантюрными целями. По образованию – инженер-физик, работает школьной учительницей. Решила провести здесь трехмесячный отпуск. Жалеет, что приехала. В заповеднике – толчея. Экскурсоводы и методисты – психи. Туристы – свиньи и невежды. Все обожают Пушкина. И свою любовь к Пушкину. И любовь к своей любви. Единственный порядочный человек – Марков…

      – Кто такой Марков?

      – Фотограф. Законченный пропойца. Я вас познакомлю. Он научил меня пить «Агдам». Это нечто фантастическое! Он и вас научит…

      – Премного благодарен. Но боюсь, что в этом деле я и сам – профессор.

      – Давайте как-нибудь поддадим! Прямо на лоне…

      – Условились.

      – А вы человек опасный.

      – То есть?

      – Я это сразу почувствовала. Вы жутко опасный человек.

      – В нетрезвом состоянии?

      – Я говорю не о том.

      – Не понял.

      – Полюбить такого, как вы, – опасно.

      И Натэлла почти болезненно толкнула меня коленом…

      Господи, думаю, здесь все ненормальные. Даже те, которые считают ненормальными всех остальных…

      – Выпейте «Агдама», – говорю, – и успокойтесь. Я хочу отдохнуть и поработать. Опасности для вас не представляю…

      – Это мы еще посмотрим, – истерически расхохоталась Натэлла.

      Затем она кокетливо взмахнула холщовым мешком с изображением Джеймса Бонда и удалилась.

      Я направился в Сосново. Дорога тянулась к вершине холма, огибая унылое поле. По краям его бесформенными грудами темнели валуны. Слева зиял поросший кустами овраг. Спускаясь под гору, я увидел несколько изб, окруженных березами.