Мой любимый глюк. Анна Алора

вот болотная вода бывает, с прозеленью. А у этого – ну чистый изумруд, – вела свою песню старшая.

      Изумруд. Да.

      Под звук ее голоса, плавного и ласкового, мои глаза опять чуть было не закрылись, и я, наскоро допив свой кофе из любимой чашки, кстати, с изумрудного цвета листочками, решительно поднялась.

      – Пошла я, Антонинванна. Надеюсь, сегодня уже больше не понадоблюсь, – сказала я, и с надеждой посмотрела на старшую.

      – Да теперь  справимся, – уверила она. – Раз уж пришел в себя. Видишь, и заснул потом ну как младенец.

      – Иди, иди, Зоенька. Да выспись как следует, – с заботой в голосе сказала пожилая женщина.

      Оказавшись наконец на улице, я зябко поежилась и поскорее двинулась к дому. Но вот эти слова старшей медсестры об изумрудных глазах моего личного глюка так и не давали мне покоя.

      И вообще странно, почему я сама этого не заметила.

      –Ох, Зоя, Зоя, – укоризненно сказала я себе, шлепая в своих вездеходах по полноценным осенним лужам.

      Нет, понять-то меня было можно. Когда последний раз у меня был мужчина? Вот то-то. Свежо предание, да верится с трудом.

      Вот так странно складывается моя жизнь. А вы говорите. Отца своего я не помню, и не мудрено. Ведь не видела его никогда. Мама говорила, что летчик был. Ага, летчик- налетчик. Погиб при исполнении. Ну-ну. Какое-то время я этому верила, но потом. Потом мозги встали на место.

      Да ведь у нас дома ни одной фотографии его не было. Ни одной!

      И только когда я уже была достаточно взрослой, вот уже готовилась поступать в медучилище, мама перед своей смертью наконец рассказала мне кое-что.

      Правда, никто из нас еще не знал тогда, что она уйдет так быстро.

      Так неожиданно.

      А вот мама, видно, почувствовала. Потому и сказала мне все неприглядную правду о моем отце и самом  обстоятельстве моего совсем не непорочного зачатия.

      Как тогда же выяснилось, и обстоятельства появления моего на свет тоже были весьма интересны.

      Я смахнула предательскую слезу, которая, чувствуя сегодня мою явную слабость, скатилась по щеке.

      Вот что за день!

      Второй раз уже плачу, ага.

      – Несгибаемая, всегда бодрая Зоя Савельева, похоже, сдает позиции, – горько усмехнулась я.

      Глава 6

      К- как помер?

      А потом вдруг почувствовала, что слабость, эта странная, совершенно мне не свойственная слабость, вдруг, будто по мановению ока, исчезла.

      И меня наполнила энергия. Светлая, мощная, звенящая.

      Захотелось прямо здесь и сейчас, прямо в этой вот луже, берега которой виднелись у края асфальта, кружиться и петь.

      Надо сказать, что такого рода энергия меня в жизни не переполняла.

      Нет, в непростые подростковые времена, которые прошли у меня относительно спокойно, я и не такое отчебучила.

      Помню, один раз прямо ночью залезла на чердак нашей пятиэтажки, а оттуда на крышу. Танцевать под луной меня, правда, не тянуло. Да и луны не было. Было облачно и тепло. Теплая майская ночь.

      И