Екатерина Чубарова. Татьяна Алексеевна Коршунова

две курьерские тройки. У вас десять лошадей! А вы говорите: нет.

      – Ловко посчитали, госпожа Чубарова! Но лошадей я вам отпустить не могу.

      – Я сама пойду в конюшню – и посмотрю. Потрудитесь приготовить жалобную книгу!

      Она отворила тяжёлую дверь – и в передней комнате у лестницы столкнулась с высокой фигурой в тёмно-коричневом каррике30.

      – Сеньор Раффаеле… Зачем вы здесь?

      – Мог ли я позволить вам ехать одной, когда узнал о ваших намерениях?

      Екатерина отступила на шаг и прислонилась спиной к двери смотрителевой квартиры.

      – Вы проделали этот путь, чтобы остановить меня…

      – Я не вправе останавливать вас, – герцог приложил руку к груди. – Поверьте мне, я рад, что доехал до вас. Я буду вас сопровождать.

      Его глаза чёрным жемчугом блестели в темноте комнаты.

      – Но… Как же вы, сеньор Раффаеле… Как же вы… Ведь я отказала вам…

      – Ваш отказ не помешает мне быть вашим другом.

      – Вы отправитесь со мной – в Москву? В военный лагерь?

      – Куда вы желаете.

      Он приехал в Бронницы, когда просыпалась заря. Узнал, что Екатерина остановилась на ночь, – положил смотрителю на стол ассигнацию, попросил задержать госпожу Чубарову и не отпускать ей лошадей.

      ***

      Привычно зазвенел дорожный колокольчик. Четвёрка понеслась по Московскому тракту.

      Под сиденьем прятался маленький дорожный сундучок герцога, а в ногах – белый голубь в клетке нарушал однообразие дорожных стуков тихим воркованием.

      – Я намереваюсь заехать в наше имение, – сказала Екатерина. – Оттуда мы поедем на своих лошадях. В Московской губернии почтовых нам может не достаться.

      Раффаеле улыбнулся: как легко произнесла она слово «мы».

      – Вы не боялись ехать ночью?

      – Правду сказать, было страшно – в первую ночь. Теперь же мне кажется, что я проеду и даже пройду пешком, если понадобится, и ночью, и бездорожьем – одна. А позвольте мне теперь вас спросить, сеньор Раффаеле.

      – Спросите.

      – Для чего вы взяли клетку с голубем?

      – Я знаю, каково путешествовать в опасные времена, Каттерина. Почтовый голубь может быть полезен, поверьте мне.

      – А где его парочка?

      – Я оставил её Биатриче.

      Екатерина, склонив голову, заглядывала в маленькие голубиные глазки. Тёплые розовые лапки топтали ей пальцы, просунутые в клетку.

      – Вы понимаете, что ждёт вас в Москве? – спросил Раффаеле.

      – Я не хочу думать. Мне нужно быть там.

      В компании время потекло быстрее – путь от станции до станции сократился. О чём только не говорили они, пока карета мчалась мимо густо-зелёных сосен и елей, мимо берёз и осин с радостно-яркими сентябрьскими кронами! Раффаеле рассказывал Екатерине о Неаполе, о пенных волнах залива, омывающих Молочные горы, об усыпанном апельсинами саде за окнами его виллы, о руинах Амфитеатра Помпеи под тенью пиний. А Екатерина делилась с ним воспоминаниями о Бежецкой земле, о берёзовой роще и зеркальном её отражении

30

Мужское двубортное пальто с двумя или тремя воротниками-пелеринами, покрывающими плечи.