Екатерина Чубарова. Татьяна Алексеевна Коршунова

тебе жалобы. Здесь не хватает твоей ласки. Ложусь спать и представляю твоё лицо. Но за день устаю так сильно, что сон не позволяет долго наслаждаться мечтами. Обедаем мы, признаться, ужасно, даже без хлеба, но всё же не голодаем. Прости за короткое письмо, но времени совсем нет. Самое главное – тебе теперь известно, что мы живы, и ты, мой друг, будешь покойна. Прошу тебя передать привет всем нашим друзьям и добрым знакомым. Передай им, что не теряем мы надежды одолеть нашего общего врага, и пусть молятся за нашу армию. Искренне любящий супруг твой, полковник князь Пётр Ланевский».

      Раффаеле наблюдал за Екатериной. Она замерла у окна, словно Римлянка из Летнего сада: каменное лицо, две белые ленты вокруг головы. И смотрела через стекло на чёрные волны Невы.

      Глава VII

      29-го августа, угощая герцога чаем в гостиной, Александра Павловна возмущалась последними новостями:

      – Вообразите, что пишет Евдокия Николаевна: французы уже за двести вёрст от Москвы! Говорят, не следовало доверять командование немцу.

      – Я не знаю господина Барклая-де-Толли, – ответил Раффаеле. – Но возможно ли обвинять генерала в неверной стратегии только за то, что он не русский? У нас комендант Гаэты тоже был немец28, но защищал крепость как настоящий патриот. Тогда как иные неаполитанцы продавались французам.

      – Я знал Барклая. Шапочно, – буркнул Иван Дмитриевич.

      – И что вы о нём скажете? – спросила Александра Павловна.

      – Ничего. Моё какое дело?

      Екатерина не добавляла ни слова, склонясь над пяльцами у клавикорда. Раффаеле поглядывал на её прямой пробор, на подвёрнутые на висках тёмно-русые локоны. Медлительная рука с иглой тянула цветную нить. Загадочное равнодушие! Она усердно делала вид, что рукоделие занимает её больше, чем война.

      После визита к Чубаровым Раффаеле, привыкший к обеденному отдыху, гулял по тенистому бульвару на Невском проспекте. Здесь его заметила графиня Буксгевден – дама почтенного возраста, вхожая в дом Ланевских. Она шла с компаньонкой.

      – Какая приятная встреча, господин герцог! – графиня подала ему холодную руку из-под бежевой шали. – Встретить нынче кавалера на бульваре – величайшая редкость и счастье для одинокой старушки: повсюду одни гувернантки с воспитанницами. Вы позволите?

      Она оперлась о его локоть.

      – Вы уж простите, милостивый государь, но в мои лета позволительно с вами малость пококетничать. Ваш предмет не возымеет на меня обиды.

      – Пред-мет… Простите. Что значит это русское слово?

      – Ах, предмет! – графиня засмеялась. – Я говорила о молодой Чубаровой. Все знают, что вы бываете у них. Александра Павловна молчит о ваших намерениях касательно её дочери, но свет всё-ё понимает… что вы ездите к Чубаровым – не с Иваном Дмитричем поболтать.

      «Не – с Иваном Дмит-ри-щем – по-больтать…» Губы Раффаеле повторили замысловатую фразу.

      На набережной Мойки он распрощался с графиней и перед дворцом Строгановых поймал пролётку.

      – Куда

28

Принц Людвиг фон Гессен-Филиппшталь.