Сломанное небо Салактионы. Андрей Лисьев

вы любознательная девушка! Нам спускаться без дыхательной маски запрещено инструкцией.

      Лев Саныч был чем-то недоволен, и Кутельский обернулся к нему, чтобы понять чем.

      Моника не унималась:

      – А если зигрит выпадает в море в виде дождя, почему вода не ядовита?

      – Зигрит опасен только для дыхания, а растворенный в воде – нет, – процитировал путеводитель Чарли.

      – Он присутствует в воде в незначительных дозах, но наш опреснитель справляется, выводит его вместе с солью, – пояснил Абуладзе, – А когда вторая Салактиона уходит на другую стороны первой, уровень океана опускается, растения оказываются на солнце и генерируют новую порцию зигрита. Круговорот. Все! Лекция окончена.

      Чарли Кутельский убедился, что гидроплан скользит в атмосфере Салактионы ровно, и откинулся в кресле:

      – Какие будут указания, шеф? Машинка работает безупречно. Послушная. Обещаю не лихачить.

      – Опуститесь пониже.

      – Есть опуститься пониже!

      Геолог вывел на экран навигатора часть знакомой схемы планеты – было видно, что он уже летал здесь с предшественником Чарли. Лев Саныч посмотрел на Монику, словно ожидал от девушки одобрения, и ткнул пальцем пустую область ниже пометок:

      – Сегодня будем собирать образцы грунта вот здесь. Слепым полетам обучены? – И, не дожидаясь ответа пилота, скомандовал: – Моника, меняемся!

      По-медвежьи тяжело геолог выбрался к боковому окну – легкий корпус флаера покачнулся в воздухе, но Кутельский удержал его на курсе. В дружественных человеку атмосферах вместо окна обычно оборудовался пулемет, в салактионском исследовательском флаере из-под правого окошка тоже торчал ствол.

      Абуладзе пропел:

      Все выше, и выше, и выше,

      Стремим мы полет наших птиц!

      И начал по одному выстреливать сейсмодроны, целясь между плывущих в тумане скал. Вокруг клубились зеленые облака, и проследить полет дронов до конца не удавалось.

      – Неужели вы так хорошо видите? – восхитилась Моника.

      – Дроны – роботы. Приблизившись к скале, они самостоятельно сканируют грунты и находят, куда присосаться.

      При слове «присосаться» Моника облизнулась. Лев Саныч прекратил стрельбу и посмотрел на пухлые губки девушки.

      – Але! – напомнил о себе Кутельский. – Долго еще? Видимость ухудшается.

      Все посмотрели в лобовое стекло – по курсу флаера стали появляться отдельные массивные глыбы. Теперь пилоту приходилось маневрировать между скалами и берегом.

      Лев Саныч вернулся к работе, регулярно отвлекаясь на часы и экран компьютера.

      – Осталась три дюжины дронов, рискнем потратить все? Сейчас берег уйдет вправо.

      – Где наша не пропадала?! – Кутельский снова заложил лихой вираж, и лобовое стекло покрылось брызгами.

      – Ой, мамочки! – воскликнула Моника.

      – Идем на бреющем, а с этой стороны острова зыбь. У нас же остров, а? Лев Саныч? – уточнил Чарли, не отрываясь от приборов.

      Геолог не ответил, а скомандовал:

      – Пару