Сломанное небо Салактионы. Андрей Лисьев

стол был повернут боком к кухне и лицом к правой стене на расстояние, достаточное для прохода. От стола до потолка на правой стене крепился трехметровой ширины монохромный экран, на котором светилось развернутое в плоскость изображение Салактионы-1, испещренное пометками.

      – Ниче се! – Моника по-детски наивно распахнула глаза.

      Кутельского богатства геолога не зацепили, преданными щенячьими глазами пилот смотрел на девушку и впитывал ее восторг.

      Абуладзе отыскал среди сушившихся на крюках тряпок фартук и вручил его Монике. Полотенце отобрал.

      – Что это? – Моника повертела фартук в руках.

      – Тест на профпригодность! – буркнул геолог. – А я приготовлю вам комнаты.

      Нахмурившись для пущей солидности, Лев Саныч отправился к стеллажам искать постельное белье.

      Моника задумчиво осмотрела фартук, расправила, отыскала прорезь для головы, надела и беспомощно захлопала себя по бокам в поисках завязок.

      – А завязок-то и нету, – геолог прошел мимо молодых людей со стопкой простыней в руках, – На кой они сдались? Ежели на узел завяжутся, кто мне его развязывать-то будет?

      Абуладзе прижал простыни подбородком и ухитрился потянуть дверь на себя. За ней был микроскопический холл: прямо – санузел и две спальни по бокам.

      Сам Лев Саныч решил ночевать в лаборатории.

      Когда он исполнил обязанности горничной и спустя полчаса вышел из душевой, то стал свидетелем душераздирающей сцены. В наполненной чадом кухоньке Моника кормила с рук своего пилота. Слезы стояли в глазах Чарли, но он покорно жевал печенье. Помирившиеся влюбленные перемазались мукой с ног до головы, чему геолог усмехнулся.

      – Ну как? – Лев Саныч обратился к юноше. – Наша гостья тест прошла?

      – Тест? – бушующие гормоны ударили Чарли Кутельскому в голову и мешали соображать. – Какой тест?

      – Меня мама научила печь печенье! – радостно возвестила Моника.

      Пилот пришел в себя и бережно кончиком пальца начал счищать муку со смуглой щеки девушки. А так как руки у него были в муке, то личико Моники стало выглядеть совсем по-детски.

      – Так точно! Одна сторона чуть-чуть подгорела, но ее можно не есть!

      Чарли протянул Льву Санычу блюдо с печеньем, наткнулся на укоризненный взгляд девушки и покраснел.

      Геолог откусил печенье, благодарно кивнул. Включил кофейник, осмотрел потолок.

      – Пожарка отключена! Энергию экономлю. А в целом да. Отлично, хорошо, даже удовлетворительно. Спасибо. Вы же не будете сейчас спать?

      Вопрос был риторическим. Абуладзе плюхнулся в кресло, вытянул босые ноги, пошевелил пальцами. Теперь все, как загипнотизированные, смотрели только на них.

      – Так-с. Сутки здесь всего на два часа длиннее земных, распорядок дня стандартный. Когда вторая Салактиона убирается на ту сторону, у нас – день, полеты, полевые исследования и работы на станции. Я спать восемь часов уже не могу, потому по ночам тоже работаю.

      Лев