Сосед сверху, сосед снизу. Джина Шэй

надеясь вырвать пару очков преимущества, но Эрик оказывается расторопней, быстрой тенью ускользает в сторону бара. Эмиль же лишь на секунду отвел от меня взгляд, досадливо морщась этому маленькому поражению, а я уже бросаюсь мимо него, в цветную толпу распавшихся на медляки танцоров.

      Туда, где я только что видела светящуюся в стробоскопах белую юбку Алинки.

      – Настена-а-а! – подружка восхищенно ловит меня за плечи. – Ну ты даешь!

      Она, похоже, любовалась!

      – Поехали отсюда, – смех рвется из моей груди, заставляя задыхаться, – а не то меня сейчас догонят, и тогда все – ни за что мне перед Дэнчиком не оправдаться.

      – Поехали, поехали, – Алинка хихикает вместе со мной, и мы вместе пулей вылетаем из клуба, пользуясь тем, что её водитель припарковался совсем рядом от входа.

      На заднее сиденье машины я падаю почти без чувств. Господи, что это было…

      Безумие. Настоящее. Форменное.

      Для последнего года на танцполе соревнований – то, что нужно. Угрызения совести потихоньку повякивают, поднимая голову по мере протрезвения.

      – Настена-а, – Алинка теребит меня за плечо, – это твои?

      Я приподнимаюсь на локте, выглядываю в заднее окно машины и тут же падаю обратно на Алинкины колени, чтоб меня не запалили.

      Мои! На минуточку я даже позволяю себе так подумать, посмаковать это слово именно в таком его звучании. А потом смеюсь – нет уж, Настена, набесилась – езжай домой, к Дэнчику. И поищи где-нибудь стиратель памяти.

      Эмиль и Эрик, уже спохватившиеся и вылетевшие почти вовремя, выглядят возмущенными. Эмиль даже пихает Змея кулаком в плечо и что-то обвиняюще ему рычит, указывает вслед уезжающей с нами тачке. Да-да, угадал. Только вы уже нас не догоните. Через час мы уедем из гостиницы в аэропорт, и белый самолетик вернет меня к моей спокойной жизни, в которой нет места таким непристойностям, как танго сразу с двоими партнерами и предварительными ласками на десерт.

      Я снова вспоминаю два крепких горячих тела, стискивающих меня с двух сторон, будто служащие мне всей необходимой опорой. Васильково-синие глаза Эмиля… Мягкий шелк волос Эрика… И тихонько хихикаю, плотнее сжимя бедра, чтобы покрепче удержать внутри себя это сладкое жжение. Более эксцентричное прощание с Берлином было сложно представить.

      Такое уже не забудешь. Даже если и захочешь. А я захочу – уже утром, когда протрезвею и вспомню, что такое приличия.

      Ох, мальчики, мальчики…

      Интересно, скольких дурочек они уже таким образом развели?

      Хотя…

      Какая разница? Я ведь все равно их никогда не увижу…

      1. Настя. Побег

       Ей двадцать пять. Замужем. В Москве.

      Ноги подгибаются!

      Им будто и плевать, что до дома Алинки остается еще добрых пятьдесят метров, они хотят отказать мне прямо здесь, сейчас, потому что “ну как же можно – с этим на душе переходить дорогу? Пусть нас лучше переедут белазом, так мы хоть быстренько помрем, а так – еще не пойми сколько будем мучиться”.

      И тут мне сложно спорить. Так оно