Убийство на поле для гольфа. Агата Кристи

чем немало меня озадачил. Заметив мое удивление, он подмигнул мне.

      – Еще бы служанкам не слышать, как мосье Рено поднимался, – шепотом сказал он. – Ступеньки скрипят все до единой, от такого скрипа и мертвый проснется!

      На лестничную площадку выходил также узкий боковой коридор.

      – Здесь комнаты прислуги, – пояснил нам Бекс.

      Нас же повели по широкому коридору. Франсуаза остановилась у последней двери справа и тихо постучала.

      Слабый голос пригласил нас войти. Комната была просторная, солнечная, с окнами на море, которое синело и искрилось всего в какой-нибудь четверти мили от дома.

      На кушетке высоко в подушках лежала рослая женщина весьма примечательной наружности. Подле нее с озабоченным видом сидел доктор Дюран. Хотя мадам Рено была далеко не молода и ее некогда черные волосы сверкали серебром, в ней чувствовалась незаурядная личность, волевая и решительная. Словом, как говорят французы, une maîtresse femme[35].

      Она поздоровалась с нами легким, исполненным достоинства кивком.

      – Прошу садиться, господа.

      Мы сели в кресла, помощник следователя устроился за круглым столом.

      – Надеюсь, мадам, – начал мосье Отэ, – вы сможете рассказать нам, что произошло ночью, если, разумеется, это не слишком тяжело для вас.

      – Нет-нет, мосье. Ведь дорога каждая минута. Эти подлые убийцы должны быть пойманы и наказаны.

      – Благодарю вас, мадам. Думаю, для вас будет менее утомительно, если я буду задавать вопросы, а вы ограничитесь только ответами на них. В котором часу вы легли спать вчера?

      – В половине десятого, мосье. Я была очень утомлена.

      – А ваш муж?

      – По-моему, час спустя.

      – Не показалось ли вам, что он расстроен или, может быть, взволнован?

      – Нет, не более, чем обычно.

      – Что же случилось потом?

      – Мы спали. Проснулась я оттого, что кто-то зажал мне рот. Я пыталась закричать, но не смогла. Их было двое, и оба – в масках.

      – Вы не могли бы описать их, мадам?

      – Один очень высокий, с длинной черной бородой, другой – небольшого роста, коренастый, тоже с бородой, только рыжеватой. Оба в шляпах, надвинутых на самые глаза.

      – Гм! – задумчиво произнес следователь. – Что-то многовато бород получается.

      – Вы думаете, они накладные?

      – Боюсь, что да, мадам. Но, прошу вас, продолжайте.

      – Тот, что поменьше ростом, держал меня. Сначала он засунул мне в рот кляп, потом связал руки и ноги. Другой сторожил моего мужа. Он схватил с туалетного столика нож для разрезания бумаги, острый как бритва, и приставил его к груди мосье Рено. Когда коротышка связал меня, они оба занялись моим мужем, заставили его встать и вывели в гардеробную. Я едва не потеряла сознание от ужаса, но все же отчаянно старалась хоть что-нибудь услышать.

      Они говорили так тихо, что я ничего не могла разобрать. Но язык мне знаком, это ломаный испанский, распространенный в некоторых странах Южной Америки. Мне показалось, они сначала требовали что-то у моего мужа, потом, видно, разозлились

35

Сильная женщина (фр.).