Убийство на поле для гольфа. Агата Кристи

И все-таки сердце-то, оно ведь все чувствует, как вы думаете, мосье? День ото дня мадам все худеет да бледнеет у меня на глазах. Теперь уж она совсем не та, что месяц назад, когда они приехали сюда. Мосье тоже очень изменился. Точно его что-то мучило. И нервный стал – вот-вот сорвется. А чему тут удивляться – такие странные отношения… Ни выдержки, ни благоразумия. Одно слово – style anglais![28]

      Я от возмущения аж подпрыгнул на стуле, но следователь как ни в чем не бывало продолжал допрос, не удостоив внимания выпад Франсуазы.

      – Так вы говорите, мосье Рено сам проводил мадам Добрэй? Значит, она ушла?

      – Да, мосье. Я слышала, как они вышли из кабинета и подошли к парадной двери. Мосье пожелал ей доброй ночи и запер дверь.

      – В котором часу это было?

      – Минут двадцать пять одиннадцатого, мосье.

      – А когда мосье Рено пошел спать, вы не знаете?

      – Минут через десять после нас. Эта лестница такая скрипучая, всегда слышно, когда кто-нибудь поднимается или спускается.

      – Что же было потом? Ночью вы ничего не слышали?

      – Совсем ничего, мосье.

      – Кто из прислуги раньше всех спустился вниз утром?

      – Я, мосье. И сразу увидела распахнутую дверь.

      – А окна, они все были закрыты?

      – Да, мосье. Все было в порядке, ничего подозрительного.

      – Хорошо, Франсуаза, можете идти.

      Старуха зашаркала к дверям. На пороге она обернулась.

      – Скажу вам одну вещь, мосье. Эта мадам Добрэй скверная женщина! Да-да, мы, женщины, лучше знаем друг друга. Это недостойная особа, попомните мои слова.

      Покачивая головой с важным видом, Франсуаза удалилась.

      – Леони Улар, – вызвал следователь.

      Леони появилась на пороге, заливаясь слезами, чуть ли не в истерике. Но мосье Отэ оказался на высоте и весьма ловко справился с рыдающей девицей. Она только и твердила о том, как увидела связанную мадам с кляпом во рту, но зато уж живописала эту сцену с истинным драматизмом. Ночью же она, как и Франсуаза, ничего не слышала.

      Потом пришла очередь ее сестры Дениз, которая подтвердила, что хозяин, мосье Рено, разительно изменился в последнее время.

      – С каждым днем он становился все угрюмее, потерял аппетит. Всегда был в дурном настроении.

      У Дениз была своя версия преступления:

      – Тут и думать нечего, с ним расправилась мафия! Эти двое в масках, кто они, как вы думаете? Ужас что творится в мире!

      – Возможно, вы и правы, – невозмутимо заметил следователь. – А теперь скажите мне, милочка, это вы вчера открывали дверь мадам Добрэй?

      – Не вчера, мосье, а позавчера.

      – А как же Франсуаза сказала, что мадам Добрэй была здесь вчера?

      – Нет, мосье. Действительно, вчера мосье Рено посетила дама, но это была вовсе не мадам Добрэй.

      Удивленный следователь выспрашивал и так и этак, но Дениз твердо стояла на своем. Она прекрасно знает мадам Добрэй. Та дама, что приходила вчера, правда, тоже брюнетка, но ниже ростом и гораздо моложе. Переубедить девушку было невозможно.

      – Вам раньше приходилось видеть эту даму?

      – Нет,

28

Английские манеры! (фр.)