Как закалялась жесть. Александр Щёголев

кто и так скоро освободится от жизненных пут?). Огорчало ее то обстоятельство, что кровь в покойнике загустела, стремительно шли процессы разложения, иначе говоря, материал был совершенно не пригоден к реализации.

      Безумная расточительность…

      Ножи, разбросанные вокруг кровати Ромы Тугашева, были аккуратно собраны и отнесены на кухню. Тот экземпляр, который застрял в мертвом теле, вынули, отмыли и тоже вернули на место. И вдруг обнаружилось, что комплект неполон: одного ножа не хватает. Вот такая странность в ряду прочих.

      В поисках этой важнейшей улики (пропавшего ножа) Эвглена Теодоровна даже провела личный досмотр, собственноручно ощупав одежду на каждом из обитателей особняка. Затем она перевернула все здание, начав с больничной палаты наверху. Особое внимание было уделено помещениям, где ночевали холуи: каморке тети Томы, учебной комнате (там спал Борис Борисович), комнате повара, комнате охранников-менеджеров. Никакого результата.

      Странности прибавлялись и множились.

      Пропавший нож рождал очень нехорошие предчувствия.

      Психоз незримо вползал в дом.

      23.

      Разговаривали в будуаре, чтоб никто из домашних не помешал и не подслушал.

      – А если Саврасов? – с сомнением произнесла мать.

      – Откуда у него ножи? – возразила Елена.

      – Ну… Ему принес кто-нибудь.

      – Ага. Китаец, например.

      – Подожди ты со своим китайцем. Дался тебе этот китаец.

      Да, мысленно согласилась Елена, про господина Лю разговор будет особый. Вслух она сказала:

      – Даже если Старому кто-то принес ножи, как бы он смог? Такие подвиги не для него, мама. Скорей уж – тетя Тома.

      – Если только она окончательно спятила.

      – Кстати, почему бы ей окончательно не спятить?

      – Мне кажется, если бы наша Тома спятила, то не стала бы в простыню прятаться. Слишком уж это… осмысленно, что ли. Убийца не хотел, чтобы его узнали. Это проявление разума, а не безумия. И вообще, какой смысл ей кончать новенького?

      (Подробности убийства, в частности, тот факт, что ночной гость был закутан в простыню, мать и дочь узнали от Саврасова. «Что ж ты сразу кого-нибудь не позвал?! – немедленно вскипела Эвглена Теодоровна, услышав его историю. – Не спасли бы мужика, так хоть материал бы сохранили!» «Я думал, это дурной сон, – был ответ. – Мне, знаешь ли, каждую ночь кошмары снятся, и все – один реальнее другого. Не могу забыть твои ласки, любимая». «Не язви! – взвилась Эвглена Теодоровна. – Как ты смеешь язвить в такой момент!..»)

      – Тетя Тома несколько перебрала вчера, – напомнила Елена. – То есть пребывала в состоянии измененного сознания. Разговоры о смысле здесь неуместны. Ударил градус в голову, она и принесла жертву высшим силам, хранящим, блин, ее «мальчика».

      – Саврасов слышал, как она храпела… Да нет же, нет, она бы созналась! Ты же видела, как я на нее давила.

      – Океан слез и вулкан благородных обид, – согласилась Елена. – Тогда