ИнтернатовскаЯ. Повесть. Ольга Брюс

Прекращай, Ира, пинать детей из одного кармана в другой. Сколько живу с тобой, не понимаю, как мать может вот так запросто оторвать от себя собственное дитя на год или на лето. С Валей также поступишь?

      – Сдурел? – нахмурилась женщина. – Откуда такие мысли?

      – Да всё оттуда. Эх, Ира, припомнят они тебе, как пить дать, припомнят.

***

      Катя и Маша, собрав бельё, ушли на речку.

      – Давай искупаемся, а потом постираем, – предложила Катя, снимая сарафан. – Жарко.

      – Угу, а потом будет куча вопросов, почему так долго, – Маша опустила белоснежную простынь в воду.

      – Обед закончится, и мама уйдёт на ферму. А папка не вредничает, – заходя в реку, уговаривала сестра.

      – Кать, – Маша намыливала ткань хозяйственным мылом. – Почему она такая стала?

      – Кто?

      – Мама. Почему она стала злой, ты не знаешь?

      – Думаю, из-за жизни тяжёлой, – поливая тёплой водой руки, ответила Катя. – Вспомни, как наш отец жил сам по себе. Мама всё сама-сама, а он…

      Оторвавшись от водных процедур, девушка уставилась на сестру.

      – Жалко мне её, – вздохнула Катя и тут же передумала купаться. Вышла на берег, присела рядом с Машей и посмотрела на её пальцы. – Видела, какая у мамы кожа на руках? Вся потрескалась. Помнишь, как в прошлом году у неё образовалась трещина на большом пальце? Она грядку прополола, и это место начало болеть…

      – Помню, – вздохнула Маша и положила мыло на траву. – Ей ещё фельдшер нарыв прочищал.

      – Вот. Я тоже помню, – Катя взялась за наволочку. – И ты знаешь, смотрю я на неё и думаю: сколько ж в ней силы воли, с ума сойти. Столько всего вытерпеть… Да, я соглашусь, у нас в деревне многие трудно живут, но также многие пьют и не видят просвета в будущем. Вон, тётка Груня. И семья была, и муж. Сыновья с фронта не вернулись, осталась дочка, и та уехала. Помнишь, как бабушка рассказывала, какая Груня красавица была?

      – Конечно, помню, – Маша слушала сестру, пребывая в раздумьях.

      – А теперь что с ней стало? Страшно взглянуть. Муж не выдержал – ушёл, а дочь так ни разу и не приехала в гости. Говорят, она стыдится своей матери. Ой, я как представлю, если б наша мама стала выпивать, я б её всё равно не бросила. Жалко. До слёз жалко.

      У Марии перед глазами предстала картина: выходит мама из магазина, потрёпанная, одежда давно не стирана, волосы не чёсаны. Идёт, согнувшись, с бутылкой в руке и напевает знакомую мелодию, как Груня. А пела Груня в основном колыбельные, так как жутко скучала по маленькой Верочке.

      – Господи, – прошептала Маша, приложив руку к груди.

      От надуманной сцены у девушки проступили слёзы. Как же жалко маму. Не дай бог опуститься, как тётя Груня. Люди будут сторониться и тыкать пальцем, осыпая насмешками. Ещё и кличку дадут, Груня-стрекоза, как в басне Крылова. Летом отдыхает, а зимой побирается, прося у соседей то хлеба, то стакан молока. Кто-то пожалеет несчастную женщину, а кто-то погонит прочь, выкрикивая напутствие найти работу