Владетель Ниффльхейма. Карина Демина

мы-то свое получим. Не через тебя, так через Вершинина. Глядишь, он и посговорчивей будет. А нет… Хозяин вас просто-напросто сотрет. В порошок сотрет!

      Вершинин видел карлика в зеленом грязном наряде. Карлик прыгал, корчил рожи и грозил кому-то кулачками. Он был до того потешен, что Вершинин улыбнулся.

      – Наверное, цирк лилипутов приехал, – сказал он медсестре, но та лишь плечами пожала: никаких карликов она не видела.

      Примерещилось доктору.

      Глава 5. Каменный дом

      Дом стоял за высоким забором, одна сторона которого выходила на свалку, другая – на мрачный больной ельник, к третей жалась гнилая речушка, а четвертая была обращена воротами на дорогу. Дорога эта отличалась просто поразительным качеством покрытия, а еще полным отсутствием разметки, что нисколько не мешало Брунмиги. Он ехал прямо по центру и, торопясь, подхлестывал седобородого козла. Тот упрямился и не прибавлял шагу, но лишь поддавал задом, норовя скинуть седока. В грязной козлиной шерсти раздраженно звякали бубенцы, а узкую морду с отвислыми губами украшали желтые охряные полосы.

      Поравнявшись с воротами, козел вскинулся на дыбы и протяжно заблеял.

      Ворота открылись.

      По ту их сторону не было ни поста охраны, ни собак, ни стриженых лужаек, цветочных кустов или ярких клумб. Сразу у забора начиналось обсидиановое поле. Гладкое, навощенное, оно жадно впитывало солнечный свет, но оставалось вечно голодным. А ниже камня, в коконе гримовых волос, билось сердце йотуна. Оно исправно гнало темные воды по жилам-проточинам, и неторопливые удары заставляли камень вздрагивать, а порой и выгибаться. Брунмиги опасался, что однажды обсидиановое зеркало треснет и выстрелит в небо острыми осколками. Но сердце замирало, и камень возвращался к прежним формам.

      – Уже вернулся, Брунмиги? – Хозяин ждал во дворе, просто стоял, любуясь солнцем. И эта его привычка – выходить и замирать, вперив взгляд в лохматый шар светила – пугала Брунмиги также, как пугал голос, взгляд, да и все иное в этом человеке. – Надеюсь, порадуешь меня?

      О Хозяине говорили много всякого, особенно раньше. Иные утверждали, что он – чудище в десять альнов[1] ростом. И что зубы у него железные, а глаза – стеклянные. Что левой рукой он драккар поднимет, а правой – и кнорр, доверха нагруженный. Что не убить его ни мечом, ни копьем, ни стрелой…

      Про корабли Брунмиги ничего не знал и врать не стал бы, ну во всяком случае без особой на то необходимости, а вот внешность у Хозяина была самая что ни на есть человечья. Росту – альна три и то неполных. Зубы белые ровные, навряд ли железные. И глаза, хоть льдяно-прозрачные, но уж точно не из стекла. Седые волосы Хозяин по давешней привычке в косицы заплетал, а в каждую косицу по косточке прятал.

      Нойда, что с него взять. Стоит на холоде и не мерзнет, выйдет на солнце – не согреется, сколько бы ни кутался в плащ из живых соболиных шкурок сшитый. Смотрят соболя на Брунмиги да скалятся, с ответом поторапливая.

      Брунмиги сполз с козла и едва удержался, чтоб не бухнуться на колени:

      – Не вышло,

1

1 альн = 60 см.