Атаман. Воевода. Новая Орда. Крестовый поход. Александр Прозоров

льняное платье девушку с большими, чуть вытянутыми к вискам глазами, темными, как южная ночь. Такие же темные волосы ее ниспадали на плечи, в лице было что-то восточное – быть, может, скулы или, скорее, глаза. Это, впрочем, не портило общее впечатление, скорей, придавало изюминку красоте девы.

      – Я – Серафима.

      – А я…

      – Я знаю – Егор. Положи деньги на лавку, туда.

      Молодой человек поспешно выполнил указанное, и волшбица выразила свое удовлетворение легким, едва заметным кивком.

      – Сними полушубок, здесь тепло… Кинь на лавку… так… Рубаху тоже сними.

      – Но… – несколько замялся Егор. – Я бы хотел…

      – Я знаю, чего ты хочешь, – тонкие губы ведуньи тронула легкая улыбка. – Чувствую… Подойди ближе, встань на колени… так… теперь наклони голову. А вот теперь – пей! Не бойся, это просто квас, правда, сильно хмельной, ядреный. Пей, пей!

      Молодой человек послушно исполнил все, почувствовав прикосновение нежных девичьих рук… ему вдруг почудилась песня… хотя нет, не почудилась – волшбица Серафима запела! Тихо, вполголоса, на непонятном языке – весянском? Мелодия казалась простой, а припев повторялся все чаще и чаше – речитативом:

      – Конди, Хяндикан, Хирб! Конди! Хяндикан! Хирб!

      «Конди – по-вепски – медведь», – вдруг всплыла мысль, а дальше… дальше Вожников словно погрузился в сон, легкий, этакую полудрему – спал, но все слышал. И чувствовал, как все сильнее начинает болеть голова. Сначала чуть покалывало виски, затем будто что-то ударило по лбу – и ядерной бомбой взорвался мозг!

      – Конди! Хяндикан! Хирб!

      – Медведь, Волк, Лось, – открыв глаза, машинально прошептал молодой человек. – Это что – боги древней веси?

      Он лежал на лавке, на своем же подстеленном полушубке, рядом, у изголовья, сидела волшбица и… плакала.

      Приподнявшись, Егор схватил ведунью за руку:

      – Эй, эй, Серафима! Ты чего? Я что – обидел тебя? Сделал что-то не так?

      – Я… я – не могу… Не могу войти в твою голову, не могу помочь… – рыдая, промолвила девушка. – А так не должно быть, нет! Ведь ты не чудовище, не злой оборотень, я чувствую.

      – Уж точно – не оборотень, – сочувственно усмехнулся гость. – Что, совсем-совсем ничего не выходит?

      – Да есть один способ, – успокоившись, Серафима задумчиво посмотрела на Вожникова и погладила его по груди. – Есть способ узнать… помочь… если ты… если ты захочешь – мы сольемся с тобой в одно.

      – Как же? – быстро поцеловав волшбице руку, прошептал Егор. О, он уже догадался, к чему клонит колдунья… и был вовсе не прочь!

      – Ты знаешь, о чем я…

      – Да!

      Не говоря больше ни слова, ведунья поднялась с лавки и без всякого жеманства сбросила с себя платье. Ее хрупкая юная фигурка со стройными бедрами и небольшой грудью поначалу показалась Вожникову чересчур худой и какой-то угловатой… впрочем, стоило кудеснице опуститься рядом…

      Ах, эти глаза – черные и бездонные, в них, кажется, сияли искры, а тело оказалось гибким и безумно горячим. Как соскучился Егор по женской ласке – еще