Атаман. Воевода. Новая Орда. Крестовый поход. Александр Прозоров

уполз давно, – подсказал Федька. – Если хошь, так мы его быстро догоним.

      – Черт с ним, – Егор махнул рукой и подмигнул отроку. – Спасибо, Федор, вижу, ты парень глазастый.

      Парнишка смущенно моргнул:

      – Так не будем за лиходеем гнаться?

      – Не будем. На что он нам? Мы, Федя, лучше сейчас в церковь пойдем. Самое время.

      В тот самый храм и зашли, что располагался поблизости – деревянный, с сияющим золотистым крестом. Внутри было благостно, кругом горели свечи, строго смотрел с большой иконы Иисус, с неизбывной добротой взирала на молящихся Богоматерь. Иконы помельче изображали особо чтимых святых – Георгия Победоносца, Николая Угодника, еще кого-то, кого именно – Егор не знал, а спросить у Федьки стеснялся.

      А потому стоял, да, периодически крестясь, молился, уж как умел:

      – Господи, дай мне силы все воспринять, выстоять и, самое главное, дай надежду вернуться. Туда, к прежней своей жизни, ибо быть здесь я вовсе не должен… Ведь не должен же, правда?

      Строго смотрел Иисус. Поигрывал копьем Георгий Победоносец. Николай Угодник вскинул руку в благословении…

      – Господи и вы, все святые – помогите же… помогите… хотя бы для начала – все здесь понять и принять.

      Оба, Егор и Федька, пробыли в церкви где-то с полчаса или чуть больше. Отрок молился истово, бухался на колени, плакал, что-то просил…

      – Еще бы свечки поставить, – тихо промолвил Вожников. – Да жаль, денег нет.

      – Денег-то, господине Егорий, на них и не нужно. Пула или полпирога хватит, вона, – Федька подкинул невесть откуда взявшуюся на ладони монетку из позеленевшей меди. – Сейчас у дьячка куплю.

      Поставив свечки, кому – за упокой, кому – за здравие, помолились еще немного, вышли и, повернувшись на паперти, перекрестились, отвесив глубокий поклон.

      – Ну, что – теперь в корчму, господине? Или у тебя какие другие дела есть?

      Егор грустно улыбнулся:

      – Нету никаких таких дел, Федя. Пошли покуда в корчму, а там… там видно будет.

      Солнце клонилось уже к закату, цепляясь на холмах за черные вершины сосен. Тянулись по городу длинные темные тени, сгущались, фиолетились сумерки, лишь крест на маковке храма все так же сиял, озаренный оранжевыми лучами заката.

      – Ворота закрывают в детинце, – услыхав донесшийся откуда-то мерзкий достаточно громкий скрип, прокомментировал Федька. – В корчме вечером поснедаем?

      – Думаю, что да, – Вожников рассеянно повел плечом. – Неужто Борисычи пожадничают?

      – А Борисычи – они завсегда с нами будут? – отрок тут же задумался и уточнил: – То есть мы с ними.

      – Не знаю, – честно признался Егор. – Думаю, нет, уйдут, куда им надо. Да мы уж как-нибудь и без них проживем, верно?

      – Верно! Ватажку с Антипом соберем – чего не жить-то? Главное, чтоб людей поболе.

      Федька радостно засмеялся, в светлых глазах его заиграли багряные остатки солнца.

      Ишь ты, ватага! Вожников снова задумался, не обращая внимания на промокшие ноги – лужи кругом, все-таки – весна! Что и