Квинтэссенция Света. Ильяс Сибгатулин

ужас! – Сара направила револьвер на девушку. То же самое сделал и Мэдисон.

      Из уже не трепещущего тела показалась морда «осьминога».

      Старик зачем-то хотел потянуться к своей мертвой дочери…

      Я лишь успел схватить его сзади, за ворот рубашки, но не успел отдернуть. Я знал, что детеныши этих тварей практически сразу готовы к атаке и поеданию, старик, видимо не знал этого.

      «Осьминог» набросился на его руку и вцепился так, что сломан старику несколько костей. Тот завопил и упал на пол. Монстр вцепился на мертво, старик отчаянно пытался оторвать его, но все бесполезно. А затем «осьминог» начал пожирать руку старика, послышались мерзкие чавкающие и хлюпающие звуки, будто электромясорубка забилась костями, и теперь движок пытается прокрутить всю эту мясную массу. Отвратительное зрелище доводило до тошноты и меня. Паника, ужас и вопли Элиаса усугубляли его положение.

      Сквозь его крики, чавканье твари и собственное пыхтение я услышал призыв.

      – Стреляй, Фред! Стреляй! – Мэд пытался прицелиться.

      – Старик вертится, я не могу поймать эту тварь! – рука Сары с оружием тоже металась.

      Я постарался сохранить самообладание. Пока старик корчился возле своей дочери, я тоже достал пистолет. Послышался первый выстрел. Сара не попала, но зато спугнула «осьминог» – он отпустил руку побледневшего деда и стал метаться по комнате.

      – Ах, ты, черт! – заорал Мэд, – сейчас я грохну тебя!

      – Сара, пригнись, – профессор положил руку на плечо девушки и потянул ее вниз. Монстр прыгнул высоко, но пролетел мимо.

      Выстрелы, выстрелы. Я нажал на спусковой крючок раза три, Мэд – выпустил пять пуль, Сара одну. Так уж вышло, что я успевал считать эти чертовы выстрелы.

      Затем мы сделали секундную передышку, потому что «осьминог» переметнулся в тот самый темный угол, и почти скрылся в тени.

      Но отдыхать нам не дал мистер Элиас. Старик, ругаясь и выплевывая проклятия, молниеносно поднялся и за пару скачков оказался рядом с монстром, по пути растолкав нас.

      Крепкий дед оказался. Изловчился и схватил «осьминога» за один тентакль. Но уж слишком склизким и изворотливым был зверь. Он хоть и был еще небольших размеров, но смог вырваться и тут же набросился на искаженное яростью и болью лицо Элиаса.

      «Все, – пронеслось у меня в голове, – из таких мертвых клещей уже не выбираются».

      Старик тщетно пытался оторвать эту «маску смерти», но тварь моментально обвила его шею своими тентаклями.

      Послышались сдавленные крики. Но меня в эту секунду привлек другой звук – оханье профессора.

      Он с ужасом посмотрел на меня, а затем на свою левую кисть. На ней красовался быстро краснеющий ожог от щупальца «осьминога». Рана была покрыта слизью. И я мгновенно понял, что это значит. Зимовски в страхе переводил взгляд с руки на меня, почти умоляя. Я не стал тянуть. Один шаг, я рядом с Мэдисоном, вырвал у него на поясе из ножен мачете. Затем резкий разворот к профессору.

      Сара и Мэд до сих пор смотрели, как монстр пожирает старика, а я тем временем подскочил к Фредерику.

      – Нет! –