Квинтэссенция Света. Ильяс Сибгатулин

заметил, как Мэдисон подошел к окну и отодвинул штору.

      – Крутятся вокруг машины, – тихо сказал он, – хорошо, хоть ты ее под светом оставил.

      – Да, пока нам везет, – отозвался я и рассек себе палец.

      Кровь полилась в банку. Сара тут же макнула в нее раскаленную проволоку. И затем с издевательским выражением на лице показала результат наблюдавшему за действием старику.

      – Дальше, – прозвучал его спокойный голос, в котором легко угадывался повелительный тон.

      Сара молча провела ту же процедуру, что и я. Затем, убедившись, что старик увидел ее незараженную кровь, слила все это в раковину на кухне, вымыла банки и вернулась.

      Мэд к этому времени уже порезал палец, сверля взглядом хозяина дома.

      – Что ты вылупился, чудак, – усмехнувшись, ответил ему старик, – как будто это я придумал этот тест… или даже всю эту херобору с "осьминогами". Все так живем.

      – Кто-то выгоду в этом ищет, – заметил Мэд.

      – Ну а как иначе, – согласился дед, – всегда найдутся короли положения.

      – Например, вы? – заметила Сара.

      – Например, я.

      Тем временем пришла очередь Зимовски.

      Профессор глубоко вздохнул, закрыл глаза и, выставив руку вперед, сказал.

      – Режь!

      Я чиркнул быстро, слил кровь, и тут же выставленным в другой руке платком, зажал палец, чтобы Фредерик не видел крови.

      "Откуда столько заботы?", удивляюсь сам себе.

      Тест был пройден, старик хмыкнул, будто ждал, что сейчас из нас полезут твари. Но разочаровался.

      Сам он все это время потягивал бренди из стакана, поэтому было очевидно, что он не заражен.

      – Доволен, старик? – осведомился Мэдисон, – бери деньги, давай нам бензин, и мы отчалим уже…

      – Погоди. Вы сказали, что набрали тридцать восемь тысяч. Где остальные?

      – В машине, – ответила Сара, – но отдать сможем только утром.

      – Получается вам придется остаться, – лицо старика изменилось, не то улыбка, не то гримаса отвращения.

      Я обернулся к остальным и шепотом произнес.

      – Я бы предпочел не оставаться, нам надо в путь.

      В ответ молчание.

      – Может мы остановимся на том, что ты даль нам бензину на тридцать восемь тысяч? – обратился я к старику.

      – Нет уж, мне нужна вся сумма. Платите или проваливайте! Те твари за окном будут вам рады.

      – Не нарывайся, старик, – вымолвил Мэд.

      – Это ты не нарывайся! Сами приперлись, а теперь еще и условия диктуете.

      Зимовски молча подошел к нему, отдал деньги.

      – Мы остаемся, – сказал он, затем посмотрел на меня и, положив руку мне на плечо, добавил, – выбора нет.

      Я кивнул.

      – Хорошо, – тут же довольно весело и даже гостеприимно ответил старик, – размещайтесь в гостиной. Но еду ешьте свою. Чтоб мои запасы не трогали!

      Он резко посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж, напрягся, затем продолжил.

      – Бензин можете не искать, он у меня спрятан надежно и под замком. Я буду у себя. Утром отдадите деньги.

      Еще