«Перо зимородка» и прочие тайны. Анна Сеничева

что выражаешь сомнения по этому поводу, – предложила я, – ввиду того, что привидения вряд ли существуют.

      – Да, выражаю сомнения. Стойте, звучит недостаточно эффектно, – Отто цокнул языком. – Пишите, сударь! Я решительно отвергаю эти слухи. Никакого привидения нет, и как я уже сказал, вся эта история не так проста, как кажется.

      – Не откажитесь ли сообщить для газеты свое имя? – уточнил корреспондент.

      – Отто Бернстайн. Младший, – со значением ответил тот.

      Имя это на журналиста не произвело ровным счетом никакого впечатления. Он равнодушно записал его, пробурчал благодарность и пошел охотиться на других посетителей. Спустя полминуты мы уже слышали, как он задавал тот же вопрос кому-то еще, и гости наперебой делились своими соображениями по поводу призраков, медиумов и спиритических сеансов.

      – Как думаешь, оскорбиться мне или нет? – спросил Отто. – Тоже мне – столичный журналист, а понятия не имеет о нашей фамилии! Измельчала пресса. Погоди… Нет, я глазам не верю: в Исторический музей – и очередь!

      Очередь! Это была даже не очередь, а настоящее столпотворение – в первый миг даже показалось, что мы попали не в музей, а в театр на премьеру сезона. Посетители, оживленно переговариваясь, толпились у гардероба и касс, раскупали открытки, памятные монеты и брошюры по истории и экспонатам музея. Среди музейных сувениров больше всего было статуэток Карла-Леонарда – такой популярностью он, наверное, и при жизни не пользовался, хотя короля любили. Где-то были даже леденцы в виде скипетра. Довольно кривые.

      – Заметь, цены-то на билеты повысили, – сказала я.

      – Ужас, – кивнул Отто. – Интересно, в буфет такая же толпа? Если так, то я выражаю решительный протест всему историческому сообществу…

      Стоявший впереди старичок обернулся и оглядел нас со сдержанным неодобрением. Нашивки на его мундире Министерства просвещения сурово посверкивали. Мы отвели глаза каждый в свою сторону, сделав вид, что старичку показалось. Куда смотрел Бернстайн, не знаю, а перед моим взглядом оказалась выдержка из приказа об изменении цен и правилах поведения в музее.

      – Глянь-ка, – негромко сказала я.

      Отто повернулся и ознакомился с объявлением.

      – Да-да, цены повысили, я слышал. Сказал бы даже – задрали. И часы посещения сократили, об этом тот малограмотный репортер сообщил.

      – А кем приказ подписан, видишь? Исполняющим обязанности директора.

      Бернстайн пожал плечами.

      – И что же?

      – А директор куда девался? Помнишь статью в газете? Показания-то давал он.

      – Да мало ли куда девался… Отпуск взял. Приболел – писали ведь, что у него сердце слабое. А вся эта история вряд ли хорошо на него повлияла. Хоть и подделку сперли, а все равно – взлом, ограбление, полиция…

      Мы взяли билеты, прошли по гулкому коридору мимо рядов рыцарских доспехов и встали на пороге главного зала. Вокруг расхаживали