«Перо зимородка» и прочие тайны. Анна Сеничева

в глубине улицы и не бросался в глаза.

      – Неплохо, – заметил Отто, словно услышав мои мысли. – Вон куда нынче историков прячут… Стойте, сударь! Приехали! Вот, держите, – он выгреб мелочь из карманов и широким жестом вывалил ее извозчику на колени: – Без сдачи!

      – Прибавить бы за скорость, – недовольно ответил тот.

      – За что, простите?

      – Да выходим уже! – я спрыгнула с подножки. Стянула перчатку и глянула на кольцо. Агат горел, как и положено. Что ж, за дело…

      Бернстайн замялся у двери в понятном замешательстве. Подошел к окну.

      – Ничего не видно, – сообщил он. – И что делать будем? Не стучаться же… Где тут ближайший участок? Ты беги, а я тут покараулю.

      – Погоди! Давай проверим – может, не заперто, – я глубоко вздохнула, взялась за дверную ручку и потянула на себя. – Мало ли, забыли впопыхах…

      – Не заперто? Сама-то в это веришь? – но он тут же осекся, когда дверь подалась. – Что за чудеса… А если нас там поджидают?

      – Да кому мы сдались…

      Месяца два назад я вот так же прокралась в чужой дом, и с того момента начались те еще приключения. Как бы в привычку не вошло… А насчет двери, – надеюсь, Бернстайн поверил, ибо давать поводы о чем-то догадываться не хотелось. Теперь, в моем-то нынешнем положении быть пойманной на взломе дверей мне совсем не с руки – даже если взлом имел место с помощью такой необычной отмычки, как фамильное кольцо Вандервельтов.

      Мы тихо прошли в полутемную переднюю. Отто осторожно закрыл дверь.

      Вроде бы никого. Тускло поблескивали перила и прутья, прижимавшие к ступеням ковер. А это еще что…

      – Только попугая не хватало, – свирепо прошептал Бернстайн. – Надеюсь, хоть не говорящий!

      На перекладине висело кольцо с белым попугаем. Он мирно дремал, но еще по Максимилиану я знала, что с птицами шутки бывают плохи. А ведь могли бы и на собаку нарваться…

      Из-под неплотно закрытой двери слышались голоса: похоже, шел ожесточенный спор. Одно хорошо – если попугай и завопит, его попросту не услышат.

      – Самое время звать полицию, – хрипло прошептал Отто, косясь на птицу.

      – Погоди! Я уверена, что вот-вот все разрешится…

      – В этом-то как раз не сомневаюсь. Вопрос в том, как именно разрешится…

      Видимо, спорщики приблизились к двери – голоса зазвучали отчетливее, можно было разобрать отдельные слова, а потом и целые фразы. Из спора выбивался голос нашего ученого, и, странное дело, он будто ругал кого-то, совершенно не стесняясь. Значит, не в таком уж беззащитном положении находился…

      – …прямо как бандиты с большой дороги! Это же просто позорище! А если бы кто-то из сослуживцев увидел?!

      – Мне все равно, – прервал его голос, от звука которого я вздрогнула. Неужели показалось?

      – А мне – нет, представь себе! – резко ответил любитель энциклопедий. – И что я такого натворил, скажи на милость? Я рассчитывал вернуться дня через три, и оставил врачу записку…

      – «Скоро