Особый порядок. Андрей Артёмов

она.

      – Не знаю, милая, – ласково, точно успокаивая её, ответила хозяйка.

      – Но ведь это сказала сама Раневская, – сказала Ирина.

      – Какая Раневская? – спросил Карлин.

      – Как какая? Которая в кино снималась.

      – А-а, вон оно что! Впрочем, это было сказано, а вернее, написано ещё давно до неё Семёном Яковлевичем… – А кто это такой? – перебил Николай.

      – Кто это такой? – удивился Карлин.

      – Вот именно – кто?! – не терпелось Анне.

      – Кто?! – продолжал удивляться Карлин. – Семён Надсон – русский поэт. Удивляюсь, что не слышали про такого…

      – А он современник или классик? – поинтересовалась Аня.

      – Ты хотела спросить, жив он ещё или нет?

      – Ну, как-то так, – смутилась она.

      – Нет, живший в первой половине девятнадцатого века, он умер в возрасте двадцати четырёх лет.

      – Так рано? – сочувственно сказала Ирина. – Как и Лермонтов.

      – Увы, да… «Ах, красота – это страшная сила!..» – процитировал он поэта. – Но парадокс в том, что эта последняя строка – из стихотворения о дурнушке, некрасивой девчонке… Так вот, и сама-то актриса, сказавшая эти слава в фильме, не обладала красотой, даже напротив… – не договорив, заметил Андрей Иванович и продолжил о другом: – Вот вы все здесь: трое молодых, разумеется, красивые – значит, вы сильные, а сила обязательно даётся для борьбы. Вот интересно, если бы вам пришлось применить так называемую силу, то на что и куда она была б направлена?

      – Андрей Иванович, – обратилась Татьяна Тимофеевна, – нам бороться теперь не за что: нам бы, дай бог, здоровье собственное теперь сберечь – вот наше главное счастье… Разумеется, после наших детей, – добавила она после короткой паузы.

      – Вот именно, нужно бороться за своё счастье, – быстро согласилась молчавшая до поры Аня.

      – О каком ты счастье говоришь, деточка? – спросил Карлин.

      – Ну, например… – задумалась она, – например, о любви.

      – За любовь просто необходимо бороться, – поддержала Ирина.

      – У вас, по-видимому, всё просто, – возмутилась Татьяна Тимофеевна. – А у нас ещё проще было: полюбили и женились без всякой борьбы.

      – И как ты себе представляешь эту самую, скажем, борьбу? – спросил Андрей Иванович у племянницы.

      – Не знаю точно, – отвечала она. – В литературе и в фильмах совершаются даже убийства во имя любви – это, что характерно, оправдывается…

      – Ты говоришь как Илья; по крайней мере, так и он думает.

      – Оправдывается с нравственной стороны, а с юридической так просто дело не сходит, – заметила Татьяна Тимофеевна.

      – А у нас в школе одна история была, – быстро начала Аня. – В прошлом году пришёл к нам в школу новый учитель истории, ещё молодой, красивый такой. Так вот, влюбилась в него вдруг одна его же ученица, она из нашего класса, и завёлся у них роман. Учителя, которые старше, стали травить его. Не выдержав травли, он ушёл из школы. Забросила школу и она. Но тот учитель уговорил её, чтобы она вернулась в школу, – послушалась его. Учителя над нею ехидно, дразня, посмеивались.