Особый порядок. Андрей Артёмов

два дня Ирина испытывала смятение и внутреннее беспокойство. Что её могло так беспокоить? Мучительнее всего в ней оказалось то, что она не понимала, отчего это происходило. А между тем мало кто обратил внимание на сказанное Андреем Ивановичем Ирине в гостях у Одовцевых: «Ты говоришь как Илья; по крайней мере, так и он думает». Сама-то она сообразила это не сразу, а вспомнив, более прежнего забеспокоилась.

      «Не может быть, – не верилось ей, – чтобы я думала так же, как Илья. Мы разные, мы абсолютно разные…»

      Она поймала себя вдруг на мысли, что жалеет его.

      Наконец-то на несколько дней установилась солнечная и тёплая погода, что позволяло выходить в город, тем самым развеяться, переключиться на другие дела. Лица наших героев стали весёлыми – пускай не все; и ясно солнышко всех не обогреет, как говорится. Потом дни испортились: опять похолодало и пошли обильные дожди. Возобновились частые хождения по гостям. И надумала Ирина навестить Илью.

      «Поди-ка, скучает: один как-никак остался», – думала она.

      Только как-то особенно сомневалась, одной идти или с Николаем, – и пошла одна, не сказав никому.

      Илья в это время был дома, скучая, сидел возле окна. Увидев Ирину, свернувшую к нему во двор, он засуетился. Постучалась она в дверь и вошла. Илья её встретил возле порога.

      – Добрый день, – сказала она.

      Илья приветствовал её улыбкой. Они прошлись по прихожей вперёд и оказались в зале.

      Ирина поинтересовалась:

      – А мама надолго в деревню уехала?

      – На этой неделе должна уже вернуться.

      – Понятно. А чем ты занимаешься?

      – Когда чем, а в особенности ничем.

      – И не знаешь, чем заниматься?

      – Не знаю, – улыбнулся Илья.

      Они на какое-то время умолкли, не зная теперь, что спрашивать и о чём говорить. Такое безмолвие всегда тяжёлое, гнетущее.

      Илья предложил чаю. Она не хотела его, но ради приличия вынуждена была согласиться. Через несколько минут они вдвоём пили чай. За чаепитием разговор их возобновился.

      – Я слышала, – начала Ирина, – что ты передумал… Я имею в виду насчёт учебы.

      – От кого слышала?

      Отвечать она не стала, но в свою очередь настойчиво спросила:

      – Это так?

      Илья не ответил и направил разговор в иное русло.

      – Он, конечно, у тебя сообразительный, – говорил Илья о Карлине. – Как хотелось бы мне, чтобы и у меня был кто-нибудь подобный. Он всё понимает, он всё видит у тебя. Побеседует он, и о тебе уже знает, как будто прожил с тобой бок о бок десяток лет. Даст какой-нибудь дельный житейский совет.

      – Потому что Андрей Иванович прожил уже не десяток лет, – заметила Ирина.

      – Ну да, конечно, не то что мы с тобой.

      – Рано ли, поздно ли и до нас дойдёт мудрость. С годами, думаю, все становятся такими.

      – Да ну, о старости говорить, – и он отпил глоток чая.

      Ирине эта небрежность не понравилась, она спросила:

      – Тогда о чём?

      Илья повёл бровями, как делают многие, когда не знают, что и сказать.