Хроники лечебницы. Дэниел Киз

спасти Рэйвен Слэйд, из нее постараются вытянуть все, что можно. Она ведь американка за пределами Штатов. Это дело ЦРУ.

      Мэйсон кивнул, и его седой кок свесился со лба. Он пригладил его назад.

      – Учитывая, что полицейские атташе ФБР могут теперь расследовать преступления против американцев в любой точке мира, это становится таким же нашим делом, как и ЦРУ.

      – Значит, мы включаемся в похищение Рэйвен Слэйд боевиками 17N?

      – Несомненно. Более того, ты специалист по Балканам. Расскажи мне о 17N.

      – Это греческая леворадикальная террористическая группировка. До нападения на афинскую лечебницу они совершили более шестидесяти терактов против европейцев, турок и американцев.

      – Чем они отличаются от других европейских террористов?

      – Много чем. За двадцать восемь лет их существования ни один из террористов первого или второго поколения 17N не был задержан или хотя бы выявлен.

      – Значит, теперь они пожилые люди. Как же их до сих пор не поймали?

      – Они обычные доктора, профессора, механики, скульпторы, простые граждане. Но, неведомо для остальных, они продолжают мстить за своих убитых и раненых товарищей, совершая изощренно спланированные теракты.

      – Я слышу уважение в твоем голосе?

      Он пожал плечами.

      – Когда студенты афинского университета Техникон устроили демонстрацию против жестокого режима полковника Георгиоса Пападопулоса, полиция и военные жестоко расправились с ними 17 ноября 1973 года.

      – Так откуда агрессия к нам?

      – Как я сказал, они леворадикалы. Во время противостояния коммунистов тиранической монархии короля Константина многие считали, что за поражением левого крыла стоит ЦРУ. Такой внезапный поворот привел к власти Пападопулоса. Студенты – теперь уже пожилые люди, как вы заметили, – так и не простили этого американцам, европейцам и современному греческому правительству. Отсюда эта подпольная живучесть двух поколений 17N.

      Мэйсон хрустнул костяшками и сказал:

      – Это коммюнике о возможном слиянии 17N с исламистами-фундаменталистами для очередного большого удара по нам всполошило Вашингтон. Звонил директор. Он хочет, чтобы ты вернулся в нью-йоркский оперативный отдел для переговоров с их ведущим аналитиком по Ближнему Востоку.

      Он почувствовал, как у него задрожали поджилки. Он сжал колени руками, чтобы унять дрожь.

      – Назад в Нью-Йорк?

      – Извини, Дуган. Я знаю, ты просил о переводе из Манхэттена после одиннадцатого сентября. Но это всего на день или два.

      – Почему я?

      – Балканы – твой конек. Ты жил в Греции и изучал теракты 17N. Мы должны выяснить, что знает Рэйвен Слэйд, пока она не выдала это под пыткой террористам. Нью-йоркский аналитик по Ближнему Востоку может помочь тебе вычислить фанатиков-исламистов, связанных с ними.

      – Чтобы греческие православные христиане, такие, как 17N, – сказал он, – сошлись с мусульманами… Это странная парочка.

      – Тогда твоя задача вынюхать,