Хроники лечебницы. Дэниел Киз

что ты ему говоришь, чтобы он напал на тебя?

      Рэйвен была готова произнести три катрена, но вспомнила слова Тедеску о том, что они только для 17N и МЕК.

      – Ничего. Он просто психанул.

      Сойер вывернула ей запястье и сказала:

      – Я слышала что-то про 17 ноября и Моджахедин-э халк.

      – Моджа-дино-как?

      – Говори, или я пишу в твой журнал, у тебя галлюцинация, и ты говоришь с твоя мертвая сестра. Отец тебя запереть опять.

      Рэйвен вырвалась.

      – Пиши, блин, что хочешь.

      – Что здесь происходит?

      Девушка замерла, услышав голос отца.

      – Она спасла мне жизнь. Мистер Тедеску собирался убить меня. Но теперь она говорит, что напишет, что я все еще сумасшедшая.

      Он повернулся к медсестре.

      – Я разберусь. Вы можете вернуться на сестринский пост в военном отделении.

      Сойер замялась и ушла с недовольным видом.

      – Ты в порядке, Рэйвен?

      – Перед тем как мистер Тедеску напал на меня, он спросил, помню ли я что-то из того, что прочитала в бумагах у него в кабинете. Я думала, это заметки для пьесы. Но он сказал, это его пророчества, и потребовал, чтобы я произнесла их. А после этого сказал, что должен меня убить, потому что планы операции «Зубы дракона» могут знать только его товарищи из 17N и МЕК.

      Отец схватил ее за руку.

      – Быстро идем со мной!

      – О чем он говорил, пап? Что еще за МЕК?

      Отец ворвался с ней в свой кабинет и запер дверь.

      – Некогда объяснять, Рэйвен.

      – Он заставил меня произнести эти три станса, чтобы увидеть, помню ли я их. Там было так…

      – Не говори мне, Рэйвен.

      – Почему?

      – Если меня поймают и станут допрашивать, я могу не выдержать пыток.

      – Ты меня пугаешь.

      – Извини, но придется действовать быстро. Тысячи жизней могут быть под угрозой. Слушай мой голос. Ты уже слышала, как я даю тебе эту команду: «Рэйвен, насест[2]».

      «…он тебя гипнотизирует, рэйвен-ворон, не слушай…»

      Она услышала опасливый голос сестры, но глаза закрылись сами собой.

      – Повторяй мою команду, Рэйвен.

      Она прошептала:

      – Рэйвен, насест.

      И обмякла. Она почувствовала его руку у себя на лбу.

      – Рэйвен, ты сейчас заснешь, как засыпала уже много раз. Глубоким сном. Ты видишь плакучие ивы. Слышишь сладкий запах роз в саду. Чувствуешь, как ветер гладит тебя по лицу. Смотришь на желтых и оранжевых бабочек. Игнорируй внутренний голос близняшки, завидующей, что это ты родилась живой. А теперь спи. Глубоким сном, пока я не скажу тебе проснуться.

      «…осторожно, рэйвен-ворон, раньше он всегда объяснял, почему гипнотизирует тебя, не поддавайся…»

      Слишком поздно. Она уже была в саду, лежала на траве. Голос отца отдавался эхом в тишине.

      – Ты не будешь помнить пророчества Ясона Тедеску. Они останутся скрытыми в твоем подсознании, оберегаемые твоим страхом огня и страхом высоты твоей сестры. Только когда ты услышишь «17N побеждены, МЕК побеждены», сможешь вспомнить пророчества и рассказать их ЦРУ или ФБР. А теперь

2

Raven – ворон (англ.).