Люди и Ящеры. Алексей Барон

большими караванами, а что до Покаяны, так пограничную долину у горы Швеер курфюрст стерег крепко, помнил прошлое. Не случайно даже в Юмме полно солдат. Между тем от Юмма до той долины добрых девяносто километров будет. Можно было догадаться, сколько солдат у самой границы, большого ума не требовалось.

      Но солдаты не могут спасти от всего на свете. Старики пророчили беды. Тому в подтверждение ожил вулкан в Драконьих горах, стал сильно дымить. А минувшим воскресеньем вдруг закудахтали куры. Из конца в конец Бистрица взвыли псы. Потом земля колыхнулась так, что сами по себе зазвенели колокола в деревенской церквушке. Где что плохо стояло – все попадало.

      Патр Петруччо, щуря выцветшие глазки, толковал о недовольстве божьем. Мужики не понимали, чего такого успели натворить сверх того, что творили всегда, но на всякий случай починили кладбищенскую ограду; авось и зачтется где.

      Фома бубнил, что все это ведьмины проделки. Книжник и грамотей Иоганн смеялся. Говорил, что землетрясение есть явление природное. Петруччо отважился спросить, не бог ли вызывает природные явления.

      – Природа и есть бог, – заявил Иоганн.

      – Ересь, ересь, – покачал головой Петруччо.

      – Йа, йа, ересь, – закивал Иоганн. – К лицу ли священнослужителю утверждать, что природа и бог есть не одно и то же?

      – Господь создал сущее, а не наоборот.

      – Йа, йа. Только вот из чего создал? Ничего же под рукой у бога не было. Значит, из себя и создал.

      – Не нашего ума это дело, сын мой.

      – А для чего тогда Господь умом-то наделил?

      Патр пожевал губами. Поразмыслил, изрек:

      – Чтобы пользовались с осторожностью.

      Тут Бистриц тряхнуло еще раз. Петруччо испуганно перекрестился.

      – А не богохульствуйте, святой отец, – посоветовал Иоганн. – А то случится еще чего-нибудь.

      И как в воду глядел, социалист научный. Уже на следующий день к старосте прискакал фельдъегерь с пакетом. Бумага требовала аж восемь двуконных подвод для перевозки камня. Потому что окружной совет решил поднять стены Юмма еще на полтора метра.

      – Эка радость. То башня, то стены. Так и войну накликать можно, – ворчали старики.

      Что такое война, они еще помнили.

      – Это, робяты, хлебнешь. Пшеничку-то прошлогоднюю продавать не торопись, припрятывай.

      – А не прогадаем?

      – Да хоть и прогадаем. Все лучше с досады пухнуть, чем с голоду.

      Все соглашались. Звучало страшно.

* * *

      За поворотом ложбины стадо остановилось. Потому что бок Замковой горы там будто кто ножом срезал. Склон обрушился, перегородив ручей. Из массы земли торчали кусты, камни, расщепленные стволы деревьев. Видимо, обвал случился совсем недавно, комья только начали просыхать. Иржи присвистнул. Страшно было представить, ведь все могло произойти и сейчас, а рухнуло как раз на тропу…

      Но что случилось, то уже не случится. Иржи быстро вскарабкался на гребень оползня, заглянул по другую сторону.