Люди и Ящеры. Алексей Барон

глупости.

      Мать не спорит. Но и не соглашается. Вместо этого говорит о другом.

      – Ты все больше похож на отца, Иржик.

      – Это плохо?

      – Когда человек делает много хорошего чужим… Родным мало остается.

      Мать отворачивается. Иржи подождал немного, но больше она ничего не сказала. Тогда он открыл дверь.

      – А завтрак? Сыночек, я все приготовила…

      Он чувствует жалость.

      – Спасибо, мам. Я не хочу есть. Потом.

      – Когда – потом?

      Передернув плечами, он надевает полушубок.

      – Да на выпасе. На левом берегу. Подальше Замковой горы. Там трава хорошая.

      – Не ходи мимо мельницы, слышишь? Иди через брод.

      – Так и сделаю. Не надо беспокоиться.

      – Обещаешь?

      В глазах ее появляется такое ВЫРАЖЕНИЕ…

      – Обещаю.

      Он обнимает ее и целует.

      – Отец вернется, мама.

      ВЫРАЖЕНИЕ усиливается, а потом исчезает.

      – Я верю, Иржик. Обязательно вернется. Он тоже обещал.

* * *

      Низкое небо навалилось на деревню. Тучи плыли над самыми трубами. Снизу к ним тянулись остатки тумана. Печные дымы, наоборот, лениво стекали с крыш, расходясь по дворам, огородам, кривым переулкам.

      От запаха плохо горящих дров першило в горле. Сквозь дым и туман глухо пробивалось мычание коров. Казалось, что уши чем-то забиты. Кругом сырость, сырость и сырость. Плетень за ночь так разбух, что калитка не открывалась. Иржи плюнул, полез через верх, зацепился об острый колышек и порвал рукав. День начинался скверно.

      Он откашлялся и щелкнул кнутом. Тотчас за соседним забором истошно заорал петух. А над колышками показалась голова Иоганна. С полей его шляпы капала вездесущая вода.

      – Это ты, парень?

      – Гутен морген. Кому еще быть?

      Иоганн спрятал штуцер. За его спиной на крыльце стоял маленький, но воинственный Фридрих с отцовской шашкой в руках.

      – Ого! – сказал Иржи. – Кого побеждать собрались, готтенскнехты?

      Иоганн замялся.

      – Да мало ли что. Пес вот всю ночь выл.

      – Эка новость. Когда он не воет?

      – Сегодня Бернгардт выл голосом дурным.

      – Да, петь он у тебя не умеет, – с чувством сказал Иржи.

      Иоганн поднял вверх рыжую бороду и захохотал. Бернгардт с охотой присоединился.

      – Все же поглядывай, сосед. Бродит в лесу кто-то, – смеясь, сказал Иоганн.

      – Ты и вчера так говорил.

      – Йа, йа. И вчера кто-то бродил. Не веришь?

      – На то и лес, чтоб по нему бродили.

      – И по ночам?

      – По ночам – это да, странно. Но сейчас уже утро.

      Иоганн с сомнением повертел головой, рассматривая узкую полосу между туманом и рыхлыми, сочащимися дождем облаками. В этой полосе просматривалось все, что выше заборов, но ниже печных труб, – второй этаж мельницы, половина колокольни, черепичные крыши, подошва Замковой горы, обрубки тополей на школьном дворе.

      – Утро, – подтвердил он. – Вроде бы.

      – Не сомневайся, – сказал Иржи. – Оно и есть,