Хельмова дюжина красавиц. Ведьмаки и колдовки. Карина Демина

атласу, расшитого стеклярусом? И еще бантики. К бантикам у панночки Тианы было особо нежное отношение.

      А нынешние просты.

      Не атлас – кожа, и дубовая какая-то… каблук высокий, тонкий. Идти приходится осторожненько… и Тиана с извечною ее торопливостью отстраняется, уступая место Себастьяну… пальцы жмет, пятку натирает, и с каждым шагом – все сильней.

      А тут лестница, всего-то ступенек двадцать, но выглядит едва ли не бесконечною…

      …ковер убрали.

      Это Себастьян отметил машинально, обеими руками хватаясь за перила, и почти не удивился тому, что перила эти оказались скользкими…

      Конкурсантки спешили на завтрак.

      В молчании.

      И панночку Тиану обходили стороной, лишь эльфиечка бросила раздраженный взгляд… ну да, разочаровалась она в легенде-то… легендам срыгивать не положено, как и разговаривать с набитым ртом. Легенда должна быть далекой и прекрасной, аки звезда…

      Тьфу, и лезет же в голову поутру всякая ерунда…

      …но главное, что лестница длинная.

      Каблуки тонкие.

      Туфли тесные, и юбки еще к ногам липнут, того и гляди – спеленают…

      …этого дожидаться не стали. Достало малости – легкого, будто бы случайного толчка в плечо… и Тиана покатилась по ступенькам… Себастьян успел сжаться в комок.

      Было не столько больно, сколько неприятно…

      – Мамочки! – донесся истошный визг, кажется, Богуславы…

      …а ведь она шла следом.

      Точно.

      Шла и толкнула, словно бы невзначай. Иным бы разом Себастьян не обратил бы внимания на этакое легкое, скользящее прикосновение… но тут туфли.

      И каблуки.

      Скользкий поручень, точно специально натертый воском. А может, и специально?

      Себастьян сел, потирая шею.

      – Ох и скользкие у вас ступеньки, панна Клементина! – сказал он, глядя на хозяйку Цветочного павильона снизу вверх, с должной толикой огорчения. – Прям сил нет!

      – С вами все в порядке? – Она произнесла это с искренним беспокойством.

      Надо же…

      И на Богуславу взгляд быстрый кинула, но тотчас спиной повернулась.

      – Нос разбила. – Себастьян вытер нос ладонью и руку поднял, чтоб все видели, что рука эта – в крови…

      Ноздри Богуславы дрогнули, и сама она подалась вперед. Нехорошее движение, уже почти нечеловеческое… и поза сама, локти прижаты к бокам, пальцы растопырены, шея вытянута, и рот приоткрыт; стоит, слюну сглатывает часто, неспособная отвести взгляд от раскровавленной ладони.

      Еще немного – и бросится.

      Нет, отступила, попятилась, вскинув руку, рукавом заслоняясь от неприятного зрелища.

      – Нос – это ничего, – сказала Тиана, вытирая ладонь о подол. – Вот я в детстве как-то упала и на гвоздь головою налетела… ничего страшного, распорола кожу только, но зато кровищи было… жуть! Шили потом!

      Богуслава исчезла.

      Не нравятся разговоры о крови? Или напротив – чересчур нравятся?

      Зря