Русский город Севастополь. Сергей Анатольевич Шаповалов

подготовлен к уничтожению?

      – Не могу знать.

      За матросами пробежали сапёры.

      – Кречен, – крикнул Павлу прапорщик Мазин, – давайте за нами. Смотрите, с правого фланга англичане подходят. На этом берегу из наших никого не осталось, все отошли.

      Павел рванул вслед за Мазиным. Возле моста – никого. На досках разбросана солома, посыпана порохом и прикрыта промасленными кусками холстины.

      – Погодите, – крикнул Павел Мазину. – А кто должен мост поджечь?

      – Не знаю.

      – Так давайте сами подпалим.

      – Без приказа нельзя, – остановил его Мазин. – Может опоры подрубили, да он рухнет, когда пушки по нему покатят.

      Они оказались на другом берегу и присели за валун. Мазин достал небольшую оптическую трубу. Оглядел окрест.

      – Хорошо пылает, – удовлетворённо произнёс он, указывая на аул Бурлюк, передал трубу Павлу.

      Сквозь канонаду и треск ружейной стрельбы прорезалось заунывное гудение волынок. Сразу же на батарейной высоте заговорили пушки. Павел выглянул из укрытия. К берегу Альмы подходили стрелки в зелёных куртках. За ними виднелись красные линии атакующих колонн линейных полков. Справа катили лёгкие полевые орудия. И катили их прямо к мосту. За линейными полками, двумя развёрнутыми колоннами двигались гвардейцы её величества в высоких меховых шапках. Английская гвардия шла уверенно, неспешно, строго держа строй. В центре, среди колонн показалась кавалькада. Множество всадников в пёстрых одеждах ехали кучей, словно на прогулке. Как только первое ядро, лихо рикошетя от земли, смела нескольких гвардейцев, великолепная кавалькада тут же рассыпалась. Некоторые всадники повернули коней назад.

      Едва английская пехота спустилась в долину перед рекой, русские батареи открыли усиленный огонь. Дым от горевшего Бурлюка потянулся серой завесой к полю. Английские лёгкие орудия развернулись недалеко у горящего аула и открыли ответную стрельбу. Но тут же были вынуждены откатиться. Точные выстрелы с батарейной высоты подбили два орудия и покалечили прислугу.

      Жар от Бурлюка становился невыносимым. Сквозь дым ничего невозможно разглядеть. Все вокруг Павла погрузилось в непроницаемую пелену. Грудь разрывалась от кашля. Лишь иногда ветер прогонял дым, и тогда хоть что-то можно было увидеть. Павел внимательно всматривался в яркие пятна горящих домов. На узких задымленных улочках показались зелёные куртки английских стрелков.

      Вдруг из дыма прямо на мост вынырнула колонна в красных мундирах. Павел растерялся. Что делать? Надо же поджечь мост! Англичане ступили на настил. Но тут же заряд картечи выбил барабанную дробь по доскам. Несколько гренадёров упали в воду, остальные бросились назад. Павел выронил трубу и зажал уши, услышав, раздирающий душу, крик боли.

      Кто-то коснулся его плеча. Он вздрогнул.

      – Пора отходить, ваше благородие, тряс его ефрейтор Козлов. – Вон, они, реку вброд переходят.

      – Ты зачем вернулся? –