Снегурка. Новая Сказка. Два. Павел Грюнмайер

добавлю к полотну.

      Щедро камушков насыплю,

      что нашлись на берегу,

      пусть горят как звёзды в небе,

      что смотрелись здесь в волну…»

      – Полотну покрой под стать…

      – Ваня! Воду ты опять из ведра на ноги льёшь.

      Прорастёт в обнове рожь

      и придётся до зари нам с тобою в две косы,

      рожь косить… А как носить?

      Если следом за тобой поле тянется с копной…

      Брови светлые, дугой,

      не укрыть копной густой.

      Носик миленький в веснушках,

      чуть с горбинкой золотой…

      Ну, а очи – Глубина!

      Заглянул Иван туда…

      И зелёная волна,

      что бросают в берега

      Кама, Обь, и Ангара,

      хладом чистым не спеша,

      душу мо́лодцу леча́,

      от ступней, сквозь грудь, до лба

      пронеслась туда – сюда,

      и залив все закоулки,

      грусть от сердца погнала.

      И, кусачая тоска

      от потерь, что вон гнала

      к горизонту молодца́,

      вдруг как выпрыгнет из рта

      змейкой жёлтою из зла

      и травой лесною прячась,

      шмыг, и в камушки ушла…

      «Чар хозяйка, что со мной?!

      Где-ж тревожных мыслей рой?

      Где та цепкая тоска,

      что терзала так меня? -

      распрямился молоде́ц. -

      Горю горькому конец.

      Горю горькому беда.

      Сел я снова на коня!»

      И пустился Ванька в пляс,

      во́круг вёдер, во́круг глаз,

      что зелёною волной

      злой тоске в нём дали бой:

      – Малахита озерца!

      О, Алёнка, ты меня…

      Ты вернула жизнь во мне!

      Краски мира, мир в себе!

      Снова стал я – молодец,

      разудалый удалец!

      Снова бодрым колесом

      я вкачусь на царский трон!

      Вёдра в небо подхватил

      наш герой, что было сил

      так к избушке побежал,

      что всю воду б расплескал,

      на ходу крича: «Ура-а!

      Где вы, Санки, в путь пора!»

      Да так быстро добежал

      до крыльца, что там лишь встал,

      перед дверью внутрь избы…

      «Ну, чего стоишь? Войди.» -

      вдруг услышал голос он. Дверь петлями скрипнув в тон,

      накренилась и Иван,

      наклонившись к сапогам,

      в полумрак шагнул вперёд,

      он уж понял кто зовёт…

      На него, в монокль глядя,

      Баба двигалась Яга:

      «Дайка, дайка погляжу…

      Ну-ка, Мурка, брысь к коту.

      Кто таков? Как звать?

      Принц? Князь?

      Иль простой, деревня-грязь?»

      «Здравствуй, Бабушка-Яга,

      вот летел… а тут вода… -

      вёдра на пол опустив,

      и поклон Яге отбив,

      шапку смял Иван, смутясь, -

      Жил в селе, а нынче – князь.

      Прозываюсь Ваней я…»

      «Вот же дивные дела, -

      закудахтала Яга, -

      Сказок много – я одна!»

      Стукнув в пол клюкой кривой

      и блесну в монокль