Снегурка. Новая Сказка. Два. Павел Грюнмайер

одеть соломы стог.

      Ну, а тут ещё Иван оробел

      и думать сам стал вот так:

      «Хоть я и в сказке,

      но скользишь и здесь на льду,

      что-то чую, что на царстве,

      братцы, я не потяну.

      Что-то как-то много сразу,

      хоть корона и на мне,

      не пойму, откуда браться,

      дна не вижу я в ведре.

      Не простое это дело

      огород весной вспахать,

      ну а тут, досталось царство…

      Столь гектар, ядрёна мать…»

      Это сколько ж городов,

      деревень, дорог, мостов

      привести в порядок нужно?

      Царь Стобед с дружиной дружно

      Столько дней всё разорял…

      Не случился бы провал…

      …Благородных планов груда…

      …И финансового чуда

      ждут от грешного лаптя

      и народ, и небеса…

      Закручинился Иван,

      проходя сапфирный зал,

      и, с тоской глядя в окно,

      прошептал: «Вот где легко…

      Средь седых уральских гор,

      где шумит черничный бор,

      и в лучах закатных волн

      в синь поёт девичий хор…

      Выйдешь к Каме, и-эх, простор…

      Подмести ль с крылечка сор?», -

      он на стражника взглянул.

      Тот в ответ ему зевнул.

      Тут, в алмазный зал, что красным,

      весь в закате засверкал,

      светлым ангелом небесным,

      что с небес сюда попал,

      шубкой искорки волнуя,

      в зал Снегурочка вошла,

      и, сияя, рядом с мужем

      встала скромно у окна,

      и головушку уткнула

      к Ване, в ширь его плеча,

      и тяжёлой кистью светлой

      в грудь качнулась снег-коса…

      За спиною веник пряча

      и закат закрыв собой,

      вдруг пропела, как бубенчик:

      «Там, где Ваня – там покой…

      Знаю, милый, там твоё, там, где прячется село,» -

      мысль Ивана подхватил

      голосок, что сердцу был

      всех милее для него.

      «Ты спасение моё…» -

      он любимую обнял

      и кристаллом заблистал

      зал алмазный, осветив

      светом розовым порыв.

      И в ответ весь небосклон засверкал…

      О-о! Здесь поклон, не сдержав счастливый стон,

      Небу вечному дарю за такую красоту…

      Как закаты хороши…

      Кыш, спинные мураши…

      А Снегурочка Ивану

      веник хвойный показать,

      передумала, лишь спела:

      «Нам ли, Ваня, горевать?

      Мы с тобой два верных друга,

      в ритм стучащих сердца два,

      ты подумать не успеешь,

      как любимая твоя

      уж исполнила желанье,

      ожидая от тебя,

      лишь улыбочки, Снежочек…

      Я крылечко подмела».

      И Иван свою Снегурку,

      к верху, к куполу поднял,

      где художник тонкой кистью

      в смак луну нарисовал,

      и подкинул: «И-эх! Снегурка,

      вверх закину на луну!»

      А она в ответ смеётся:

      «Без тебя не полечу-у-у!»

      И