Сиреневый туман. Людмила Андреевна Евсюкова

Хмелева Алексея Павловича?

      – Да. Все верно? А что произошло?

      – Вы избили свою свекровь. И прикидываетесь дурочкой, спрашивая, что случилось?! Во, наглая баба! Рассеченная бровь тому доказательство. Собирайтесь. Ждать долго не станем.

      Женя быстро оделась, замкнула сундук, подошла к печке, где сидела Лиза и с испугом наблюдала за происходящим.

      – Вот, доченька, ключ. Никому чужому его не давай, что бы ни произошло! – Сквозь слезы сказала она, поцеловав дочку.– Когда придут мои сестры-тетя Оля или тетя Настя, – отдашь только в их руки. И больше никому.

      – Ну, вот! Каким-то посторонним людям можно отдать, а матери родного супруга, значит, нельзя?! – Креста на тебе нет! – Орала вслед выходящей из двери невестке свекровь.– Все расскажу сыну, если вернется. Получишь от него кундюлей за неуважение к свекрови.

      Женя оглянулась перед дверью:

      – Лизонька, слышала, что сказала насчет ключа? Никому, только тетям Оле или Насте.

      – Мамочка, а как же я?

      – Они тебя в беде не оставят.

      Рыдания девочки были ответом матери:

      Полицаи вышли, тыча дулом ружья в спину Евгении. Дверь осталась открытой.

      Ледяной ветер колыхал простые ситцевые занавески на окнах и забирался под тонкую одежду Лизы. Девочка дрожала от холода и страха. Вместо того, чтобы прикрыть дверь, бабка натянула на себя душегрейку.

      Лиза, как огня, боялась эту женщину. И всегда говорила маме:

      – У нас такой добрый и ласковый папа, а мама у него похожа на бабу ягу из сказки, где заставляет Иванушку сесть на лопату, чтобы изжарить и съесть его. Почему так?

      – Мама тогда отвечала, что нельзя так говорить о бабушке, а сама улыбалась, прижимая к себе голову дочери: а ведь и впрямь похожа.

      – Только линейка отъехала от ворот Хмелевых, старуха подскочила к печке, схватила Лизу за аккуратно заплетенную косу и стала стаскивать на пол:

      – — Отдавай ключ, мерзавка малолетняя! Кому сказала? Вредная, вся в мать!

      – Та старалась остаться на печи, цепляясь за все, что попадалось под руку. Когда почувствовала, что силы неравны и скоро бабушка изловчится и придется оказаться на полу, незаметно открыла юшку трубы, которая закрывалась у них как заслонка, и бросила в нее ключ.

      – — Вот хитрая бестия.– Лупила девочку старуха, разжимая пальцы.– Признавайся, куда дела ключ! – Переворачивала и вытряхивала все, что было на печке.– А, поняла… – Полезла рукой в юшку, стала искать там. Ключ не нашла, зато запачкалась сажей.

      – — Вот гадина, успела-таки спрятать. А я теперь в саже ковыряться должна? Не отдашь, падла вонючая, удушу на месте. Ишь, моду взяли, хитрить да прятать все от пожилого человека. Вот доложу отцу, какую плохую дочку себе взял! – Наносила удары, куда попало, бабка.

      – — Я неплохая, и вовсе хорошая.– Хлюпала носом малышка и уклонялась от ударов.– Мне мама сказала никому не давать ключ. Вот и не даю. Мама придет, найдем его и снова будем жить спокойно и ждать папу с фронта.

      – Бабка расхохоталась:

      – —