Сиреневый туман. Людмила Андреевна Евсюкова

твой подкидыш никому не нужным. А нам с мамкой тем более. На всякого гордеца найдется палач. Ты и знать не знаешь, в чем провинилась, а тут тебе найдут любую оплетку.

      Из пыточной слышалось:

      – С кем у тебя связь? В каком активе состоишь? Кто твой начальник? Через кого связь держишь?

      После каждого отрицательного ответа секли плетью. Сначала она кричала, потом выла. И вот замолкла. Наверное, потеряла сознание. Только стонала.

      Сердце Насти зашлось от жалости.

      – Вой теперь или не вой, а мы с матерью и дочкой жить в освободившейся хате будем. Так ить? – повернула она лицо с ярко накрашенными губами к любовнику.

      – Конешно, красава моя, – протянул похотливые руки к телу Паньки красномордый полицай. – Пока ты со мной, любая из опустевших хат в твоем распоряжении.

      – Не желаю любую. Хочу именно эту. Пусть Женька знает, что в жизни прав тот, у кого больше прав, а не всякая безмозглая лошадь. Можно ведь благами не только с помощью мозгов пользоваться, а и еще одного места, – криво усмехнулась она.

      И вместе с полицаями заржала, как лошадь.

      Настя сплюнула от этих слов на землю, только тогда Панька заметила ее пристальный взгляд, полный ненависти. И скрылась в помещении. Настя проследовала за ней до кабинета начальника полиции. Подразделения полиции тесно сотрудничали с военными с фельд-и- ортскомендатурами, которые участвовали в холокосте.

      – Привет, Феша! Как жизнь? Как подруга? Вы вместе или разбежались, как в море корабли?

      – А-а-а! Узнаю прежнюю Настену! Едкий юмор всегда отличал тебя от других. Сколько лет, сколько зим! Только вчера с Фаечкой о тебе вспоминали. Она просто в бешенстве, что я так и не узнал ничего о твоей судьбе после школы.

      Говорит, если не найду, сама поедет в родные края интересоваться всем, чем пожелает. Ну, ты ж понимаешь, с нынешним моим чином лучше ей не показываться в среде обозленных людей.

      – Думаю, ты прав. Люди в нищете и бесправном положении способны на многое.

      – Так что за беда привела ко мне, Настюха?! Надеюсь, не склоки какие- нибудь?

      – Никогда никто в семье не отличался склочничеством. Такими и остались.

      – Да, ты всегда была борцом за справедливость. Помню даже за нас с супругой заступилась перед хуторянами, кричала: «Никто не имеет права указывать, как жить им. Хотят уехать в город, значит, чувствуют, что там их место, – растянул рот в улыбке полицай. За кого же теперь борешься?

      – Не буду хитрить, Феня. К вам в полицию сегодня должны были доставить арестованную женщину…

      – Было такое дело! Какую только шваль сюда не тащат! Одни против немцев бочку катят! Другие своих же сельчан бурдой спаивают. Третьи грязью друг друга обливают.

      – И за какие же грехи доставили эту бедолагу? – уставилась на знакомого Настя.

      – Так вот ее дело.– Он потянулся через весь стол за папкой. Прочитал: Литвинова Евгения Яковлевна. Обвиняется в активном участии при организации