Мурло. Владислав Несветаев

сердито пробурчал Степан Фёдорович.

      – Ну, Степан, несерьёзно, в самом деле. Что ж ты, взрослый человек, а будить себя заставляешь как мальчика? Неприлично, честное слово. В гостях ведь, – Гена не хотел задеть Домрачёва – просто хотел его разбудить, но эти слова больно зацепили гостя, и тот, пристыженный, поднялся.

      – Вы уж простите, – с испуганным видом, как у подбитого зверька, сказал Степан Фёдорович за завтраком. – Я ж сутки ехал, не спал – вот и заспался у вас маленько, – оправдался он.

      – Да что ж я, не понимаю, что ли? – Гена чувствовал себя неловко за то, что отчитал сонного человека.

      «Не стоило этого говорить», – подумал он.

      – Я не со зла наговорил. А не то опоздали бы на рыбалку.

      – Ну на какую рыбалку, Ген? – вмешалась Нина. – Вы ешьте, ешьте, – обратилась она к Домрачёву, голодно смотревшему на блины. – Там снега по колено, – вновь обратилась она к мужу.

      – Ты не умничай, давай лучше молока гостю налей. Ты, Степан, – сказал он к Домрачёву, – давно молочка парного не пробовал?

      – Парного? – задумался Степан Фёдорович, сжимая в кулаке блин с творогом. – Топлёное, что ли?

      – Вот вишь? – улыбаясь, обратился Гена к жене. – Человек молока парного не пробовал никогда, а ты за рыбалку всё.

      Нина скорчила жалобную мину и полезла в шкаф за молоком в стеклянной банке. Налив его в кружку и поставив её возле Домрачёва, хозяйка с участием спросила его:

      – Вам как спалось? Ничего?

      – Замечательно, – с набитым ртом сказал он. – Давненько я так хорошо не спал. – А то ж, – загордилась Нина. – У меня, знаете, сестра летом приезжает. Пообедаем, бывает, она пойдёт, присядет, посидит минуток пять, и я уж слышу – закемарила, – заулыбалась она. – Воздух здесь другой, еда другая. Сестра говорит, только бы и спала.

      Домрачёв закивал, но что сказать, не нашёлся.

      – Как вам блинчики? Молочко?

      – Очень вкусно, – широко улыбался он, набив щёки, как хомяк. Творог чуть не выпадал из его рта.

      – Это ж домашнее всё: и творог, и молоко, – хвалилась хозяйка.

      – Ого, – сказал Домрачёв, изобразив удивление.

      – Кстати, Ген, – обратилась Нина к мужу, – колодец-то у нас сегодня подмёрз. Так что ты подумай, куда гостя в такую погоду ведёшь.

      – Да ничего. Мы ему тулупчик выдадим, валенки – и только в путь, – Гена, смеясь, похлопал гостя по плечу.

      Домрачёв тоже засмеялся, с трудом удерживая во рту комочки творога. Он доверил свою судьбу в руки Гены и Нины. «Кто из них спор выиграет, – думал он, – воле того и подчинюсь».

      – Мы на «Газели» доедем, да, Степан? Да и мужики там всё притоптали уже. Нормально всё.

      – Кто ж в такую погоду на рыбалку ходит?

      – Ну хватит, а! – вскрикнул Гена, широко расставив руки. – Заладила! Кто ходит, кто ходит? Какая разница, кто? Главное, что мы ходим. Вот и всё. Я тебе здесь не отпрашиваюсь, а констатирую факт – мы со Степаном идём на рыбалку!

      – Привет, дочь, – обратился он к Кате, заносившей в кухню сумку с продуктами.

      Лицо