Мурло. Владислав Несветаев

виновато опустила голову и стала набирать воздух, чтобы что-то сказать, но заговорил Домрачёв:

      – Оно-то всё понятно, – со знанием дела закачал он головой. – Лазают и будут лазать. Вопрос в другом: куда смотрит общественность?

      Катя невольно открыла рот и подняла брови, глядя на Степана Фёдоровича. Он размахивал вилкой, как коммунистический лидер – пятернёй за трибуной. Нина этот Катин взгляд заметила и, побоявшись, что дочь нагрубит, быстро обратилась к Домрачёву:

      – А вы когда в последний раз были у дяди?

      – Ох, давно-о-о-о, – протянул он, сощурив глаза. – В детстве ещё.

      – Даже так? – удивилась хозяйка. – Так мы с вами, небось, детьми дружили. А, Ген, – обратилась она к мужу, – не помнишь?

      – Почём же мне всё помнить? – он хмуро смотрел на Степана Фёдоровича.

      Чувство, которое испытывала Катя к гостю, стало постепенно передаваться Гене. – А я вас будто бы помню ребёнком, – с деланным задором сказала Нина. – Это вряд ли, – стеснительно улыбнулся Домрачёв. – Я ребёнок был замкнутый: не общался со сверстниками.

      – Кстати говоря, Степан, – обратился к нему Гена, почесав затылок, – раз мы за дядю Жору заговорили. Ты мне скажи: тебя на могилку-то свозить? Хоть попроведаешь старика.

      – Когда? Мы же на рыбалку, – сказал Домрачёв, будто они собирались ехать не на рыбалку, а на миссию по спасению человечества.

      – Ну что тебе рыбалка? – возмутился Гена. – Упёрлась? Съездим на кладбище, а потом и на рыбалку поспеем. Дядька ж, как-никак, родной.

      – И я б съездила проведать, – скромно вмешалась Катя.

      – Да я ж всеми руками за! – помешкав, выпалил Степан Фёдорович. – Я просто думал, может, тебе, Ген, срочно надо, на рыбалку-то.

      – Какая же срочность? – спросила Нина и замахала полотенцем. – Этому, – взглянула она на мужа, – в голову как взбредёт фигня всякая. Никакой срочности, Степан Фёдорович. Съездите, в самом деле, дядьку-то уважьте. – Конечно, съездим, – убедительно сказал Домрачёв и почесал свои усы. – Тогда собирайтесь, – сказала Катя, вставая из-за стола. – Я-то уже одета.

      Гена погрузил в «Газель» рыболовные снасти, складные стулья и сумку с едой, захлопнул двери и подошёл к Степану Фёдоровичу, стоявшему возле капота.

      – Куришь, Степан? – спросил он.

      – Не шибко, – ответил Домрачёв. – Иногда, бывает, когда выпью или когда стресс какой.

      – Ну вот, закури тогда, на, – Гена протянул гостю сигарету, и он засунул её в заросли своих усов.

      – Зажигалки-то не будет? – стеснительно спросил Степан Фёдорович у дымящего Гены.

      – Ах, задумался, – затараторил Гена и стал стучать себе по карманам. – На, – протянул он спичечный коробок Домрачёву.

      Тот, прежде сломав две спички, закурил и мечтательно загляделся на сосновые деревья, выстроившиеся стеной у горизонта. Набирал полные щёки табачного дыма и томно выпускал его. – Хорош тулуп, – похвалил Степан Фёдорович выданное ему снаряжение. – А то ж, – безучастно произнёс Гена. Выбросив сигарету, он заговорил с нарастающей живостью. – Одета она уже! Ну конечно! Сколько же ждать можно!

      – Да