Мурло. Владислав Несветаев

на озере? Аль на реке?

      – На озере.

      К озеру Тихое рыболовы ехали молча. Тишину нарушали лишь навигационные наставления Гены. Солнце стояло низко. Оно уже начало спускаться за холодные горбы холмов, торчащие из земли у горизонта. Когда появились первые склоны и кроны деревьев, выстроившихся леском вдоль берега, Гена заметил знакомую машину, ехавшую им навстречу. Он нажал на клаксон и попросил Домрачёва остановиться. Тот уже со знанием дела нажал на тормоз.

      – Открой форточку, Степан, – обратился к нему Гена, когда они поравнялись с пухлым уазиком.

      – Ах, ты, Ген, – сказал ему мужик, сидевший в уазике.

      – Я, я. Вот, гостя везу порыбалить. Как там? Ничего?

      – Да вот: окуней везу да налимчиков.

      – Хорошо-о-о, – протянул Гена. – А мы вот Егорку твоего только встретили. К вам с Катериной поехали.

      – Так скоро?

      – Ну да. Ладно, поедем. Чуть попробуем, – улыбаясь, сказал Гена.

      – Не поздно вы?

      – Да как поспели.

      – Ну что, давайте. Поеду.

      – Давай, Борь.

      Домрачёв поставил машину на ручник на небольшом холмике меж сосен. Мужчины вышли, откопали бутылку водки в запасах Степана Фёдоровича и потащили вещи к озеру.

      Когда Гена буром просверлил дыру во льду, Домрачёв оживился: – Не узкая ли дырка? Пролезет? – встав со стула, он с интересом заглянул в неё.

      – Мы ж не на охоте, – улыбнулся Гена, опуская крючок на леске в воду. – Пролезет, куда денется.

      – Смотрю, все сворачиваются уже, – сев, Степан Фёдорович осмотрелся. – Ну и дураки, – сказал Гена. – Мы с тобой, Степан, сейчас столько наловим, что увезти не сможем.

      Домрачёв заулыбался, как ребёнок. Ему было интересно смотреть – сам держать удилище он не хотел.

      – Хряпнем-ка давай по чашечке, пока рыба проснётся, – предложил ему Гена, кладя на лёд укороченную удочку и доставая из сумки рюмки из нержавейки. – Отчего ж не выпить? – радостный, Домрачёв откупорил бутылку. – За что? – спросил он, поднимая уже наполненную рюмку.

      – Давай-ка за упокой души. Помянем.

      – Помянем, – тихо сказал Степан Фёдорович и закачал головой.

      Выпили не чокаясь. Гена часто задышал холодным воздухом, а Домрачёв, как слепой, замахал руками и затараторил:

      – Закусить, закусить бы.

      – На, на, – Гена протянул ему блинчик.

      – Ох, хорошо, – счастливо сказал Домрачёв, откусив.

      – Сейчас клевать начнёт – вообще заживём, – взяв удочку в руки, заулыбался Гена. – Ты подержать не хочешь?

      – О, нет-нет-нет, – отказался Степан Фёдорович. – Я посмотреть любитель. – Ну смотри, смотри, – сказал Гена, глядя на поплавок.

      – А щуки здесь водятся? – с интересом спросил Домрачёв. – А как же? Водятся, конечно. Больше скажу тебе: я ловил, и не одну, однако ж мы с тобой на мякиш её не словим. Это мормышки нужны, удилище хорошее, крюки. Её на живца, по-хорошему, Степан, надо.

      – Так мы сейчас живца и выловим, – сказал Степан Фёдорович, как будто знал, о чём говорил.

      Он