Учительница нежная моя. Юрий Лузанов

даже взвизгнул:

      – Значит, я тебя должен от врага защищать, а ты будешь на печке сидеть?

      Это была его обычная песня. Просто изнурительно допекал. Ярослав никогда не знал, как его заткнуть.

      – Товарищ младший сержант, вы меня не поняли, – с досадой сказал он. – Я хотел сказать, что в каком-то другом месте мог бы принести больше пользы. Вот кем вы были на гражданке? Чем увлекались? Что вам было интересно?

      Шихин укоризненно скривился.

      – Эх, Молчанов, Молчанов. Тебя родина одевала, обувала, а ты вот как, значит. Ладно, запомним.

      Он зарылся с головой под одеяло и глухо забубнил. Под этот бубнеж Ярослав очень быстро заснул.

      Наутро после завтрака Игорь отвел его в сторону.

      – Зря ты с Шихиным лишнее болтаешь.

      – Что именно?

      – Не заводи с ним такие разговоры.

      – Какие разговоры?

      – Тихо, услышат.

      – Ну и пусть.

      – Послушай, Шихин – явный провокатор и стукач. Ты что-нибудь неосторожно брякнешь, а он доложит куда не надо.

      – Плевать.

      – Ярила, не дразни гусей. Мы здесь зависим от таких, как Шихин и Логвиненко. Терпи.

      – Что ж ты сам не стерпел, когда припечатал того профессора?

      Игорь только зубами скрипнул.

      Ярослав понял, что задел за живое.

      В армии у него пока все выходило неловко и коряво. Куда-то делись чутье, смекалка, такт. Здесь он был сам не свой.

      Fructus temporum

      8 октября 1989 года. Сеансы Кашпировского

      С 8 октября на Центральном телевидении СССР были проведены шесть передач «Сеансы здоровья врача-психотерапевта Анатолия Кашпировского». В ходе таких сеансов он пытался погрузить телезрителей в сон. Сам Кашпировский утверждал, что таким образом он излечил от самых различных заболеваний около 10 миллионов человек.

      7.

      Ярослав, любимый, как ты там? Из чего состоит твой день? Пиши, пожалуйста, мне все интересно.

      Я маюсь. Зачем только поступила в этот дурацкий пед? Это не мое. Пошла на поводу у матери, которая всунула меня сюда.

      Голова болит. Тупо. Бесконечно. Не отпускает ни на секунду. А на столе распластанная тетрадь с темой семинара.

      Стоит немного напрячься, как приступ усиливается. И сразу тошнота…

      Ручка вывалилась из руки, закатилась под стол. Далеко. Поэтому не удивляйся, что пишу другими чернилами. Когда у тебя присяга? Я обязательно приеду. Что тебе привезти?

      Мать замучила нас с отцом. Меня постоянно пилит, что сижу дома, ни с кем не общаюсь. Его – за то, что он бросил преподавание и погряз в одной науке, поэтому мало денег. Она только и твердит, что надо запасаться, запасаться, запасаться. Всю кладовку и коридор заставила мешками с гречкой и пшеном, и все ей мало. Это какой-то дурдом, Ясик!

      Недавно по твоему совету посмотрела "Зеркало". Ничего не поняла. К чему эти длинные сцены без диалогов? Чуть не заснула прямо в видеосалоне.

      Слушай, мне принесли кассету с новым альбомом Цоя. Я просто балдею! Жаль, что ты не можешь послушать!

      Снова