Самому себе не лгите. Том 1. Сборник

(Почему?) – спросил, усмехаясь, офицер.

      – Das sind Leute, da sind Kinder! (Это же люди, там дети!)

      – Das sind Feinde! Sie werden erschossen! – громко отвечал офицер, что означало: «Это враги! Они будут расстреляны!»

      – Иван! Иван! Детей спаси! Детей! – кричал учителю Николай Червяков, глава семьи.

      Односельчане кричали, ругая фашистов матом. Женщины и дети плакали.

      – Herr Offizier, Kinder, lassen Sie die Kinder nehmen! Ich bin ihr Verwandter! (Господин офицер, детей, разрешите детей себе заберу! Я их родственник!) – просил учитель.

      – Nur zwei! (Только двоих!) – зло выкрикнул офицер.

      – А как же остальные? – спросил он и посмотрел на офицера. По взгляду сообразил, что его не поняли и спросил по-немецки: – Was ist mit den anderen?

      – Sie haben drei Minuten! (У вас три минуты!) – рявкнул офицер и глянул на часы.

      Учитель быстро подошел к семье Червяковых и, посмотрев на отца, с трудом выдавил:

      – Кого-то одного…

      – Ваня, как одного?! Хотя бы малышей! – вскрикнул отец.

      – Иван! Нашего возьми! Ваня! – голосили мать с отцом Седовы.

      – Ваня, я прошу, малышей возьми! Они тебе разрешат, Ваня! – умолял старший Червяков.

      – Одного! Больше нельзя! Одного, понимаешь?! – крикнул он в ответ.

      Червяков передал ему с рук маленького Колю и, опустив голову зарыдал, прижимая к ногам дочку.

      Учитель взял ребенка и пошел к Седовым.

      – Дядя Ваня, меня возьмите! – громко попросила пятилетняя Ирочка.

      Он обернулся и посмотрев на малышку, чуть не завыл от безысходности. Потом отвернулся и опустил голову, прижавшись лбом в плечо маленького Коли, которого держал на руках. Подойдя к Седовым, уже едва сдерживая слезы, промолвил:

      – Давайте Мишу!

      Родители плача, поцеловали ребенка и подтолкнули его к учителю. Он взял его за руку и, отвернувшись, повел подальше от этого места.

      Идя с детьми, учитель не давал им оборачиваться… Буквально через две минуты три длинные очереди заглушили людские крики…

      Его догнала плачущая жена с дочками.

      – Идите домой! – передав ей детей, крикнул учитель.

      А сам побежал в лес, где, упав на траву, в голос разрыдался…

      Он пил три дня. Боль не утихла,

      Не мог он справиться с собой,

      И самогона нет уж литра,

      Душа срывается на вой.

      Жена хлопотами спасалась

      Два сына у нее теперь.

      А на него смотреть боялась:

      Он всё стонал в своей мольбе…

      В один из дней собрал котомку,

      Жене сказал: – Меня не жди!

      – Куда собрался в путь-дорожку?

      Что значит это, мне скажи!..

      – Не бойся, по лесу пройдусь…

      Кто спросит – скажешь, за грибами.

      Два дня, и к вечеру вернусь,

      Пока хозяйствуйте тут сами!

      Он шел проселочной дорогой.

      Куда ему еще идти?

      Он за неделю видел много,

      Душе покоя не найти.

      Тропой в болото, вышел к балке,

      Нашел сторожку лесника

      Еда и снасти для рыбалки,

      С полкилометра