Ярость и рассвет. Рене Ахдие

время задуматься о Тарике и его семье, ее полудетские черты искажались от волнения…

      И сожаления.

      Она подавила тяжелый вздох и уставилась на поводья. Кобыла тряхнула гривой, когда порыв ветра пронесся по переулку.

      – Почему отец так задерживается? – произнесла Ирса в пустоту.

      Словно по сигналу, деревянная дверь бокового входа в библиотеку приотворилась, и укутанная в плащ фигура отца возникла в ночной тьме.

      Он что-то держал в руках, прижимая к груди.

      – Баба, с тобой все в порядке?

      – Прости, дорогая, все хорошо. Теперь можно ехать, – пробормотал Джахандар. – Просто… Хотел убедиться, что все двери заперты.

      – А что у тебя там? – поинтересовалась Ирса?

      – Хм-м? – переспросил Джахандар, подходя к лошади и открывая седельную суму, чтобы убрать загадочный сверток.

      – Что у тебя в руках?

      – Ничего, так, всего лишь один из особенно дорогих мне фолиантов, – отмахнулся отец.

      – Мы что, проделали такой путь ради книги?

      – Не мог уехать без нее, дитя мое.

      – Должно быть, этот фолиант был действительно особенным.

      – Все они по-своему особенные, дорогая.

      – И что это за книга?

      Джахандар с превеликой осторожностью убрал древний, обтянутый кожей томик в седельную суму и, уже не заботясь об аккуратности, запрыгнул на лошадь. Затем сделал знак вознице трогаться.

      Их маленькая процессия направилась к воротам, ведущим из города, по все еще сонным улочкам Рея.

      Ирса подъехала как можно ближе к отцу и взяла его за руку в надежде обрести такую же поддержку, которую предлагала сама. Джахандар с печальной улыбкой посмотрел на дочь.

      – Все будет хорошо, моя драгоценная девочка, – сказал он рассеянно.

      Ирса кивнула, отметив про себя, что отец так и не ответил на ее вопрос.

      Гора из адаманта

      Как только Шахразада дотронулась до халифа, то ощутила холодное безразличие, словно она покинула собственное тело и теперь парила вовне, став простым наблюдателем всего происходившего.

      К счастью, халиф не пытался ее поцеловать.

      Да и боль продлилась всего мгновение и тут же растворилась в блаженном забытьи отстраненных мыслей. Похоже, царь из царей тоже не получил особого удовольствия. Если он и испытал наслаждение, то лишь на миг. От этого осознания Шахразада почувствовала мстительную радость.

      Когда все закончилось, халиф молча поднялся с кровати, откинул в сторону легкую завесу и принялся одеваться с военной четкостью. На обнаженной спине блестели бисеринки пота. Рельефные мышцы перекатывались под кожей от каждого движения.

      Вне всяких сомнений, Халид ибн аль-Рашид был сильнее Шахразады. Ей ни за что не удалось бы одержать верх лишь за счет физических данных.

      К счастью, она явилась не сражаться. Она пришла, чтобы победить.

      Девушка села, взяла со стула великолепную шамлу, продела руки в глянцевито поблескивавшую парчовую ткань и затянула серебристые завязки. Затем встала