Рад Разум. Евгений Владимирович Кузнецов

иногда!.. иногда пропадать!..

      …Недавно мне так.

      Летаю, летаю легко… и целую девушку, знакомую давнишнюю, давно не виделись… которую никогда не целовал… Взял её в руки, понёс было через реку широкую тёмную, стал подыматься с нею выше, выше… И вдруг – уже там, на том берегу!..

      Так – реально – дух летает.

      В теле он или вне тела.

      Сквозь всё. Сквозь всё.

      Дух.

      Мгновенно.

      По желанию мгновения.

      По мгновению желания.

      В теле он или вне тела.

      Дух. Сам дух.

      Так и летает.

      …Мама – мама не знала.

      Как всегда, ничего не знала.

      Ни что у меня появилась девушка… Ни того, что она у меня… от меня… пропала, пропала!..

      …А я и молился – чтоб она подольше прожила.

      Я приезжал – что-то говорил.

      Она – молчала…

      Она ещё больше, в последние годы, молчала.

      Согнутая, согнутая…

      Чем, чем?..

      Я говорил… Я – давно, с полгода, уволенный! – говорил, что в газетах нынешних журналисты так работают. Компьютер на твоём рабочем месте сегодня попросту не включится, если ты накануне, вчера, не расписал свой будущий рабочий лень с точностью до каждых пятнадцати минут!..

      Так – в самом деле, слыхал я, в одной городской газете, купленной, что ли, иностранцами.

      А хорошо – почему-то хорошо, что она статей моих никогда не читала, газету мою – «мою»!.. – провозить никогда не просила.

      Они – они читали другое.

      Они. Мама с папой.

      Читали другую газету. Им её привозила сестра.

      А где теперь – сейчас – папа?..

      Уже пять лет.

      …Папа мне, школьнику:

      –– Ты демагог! Да, демагог.

      Самое страшное… вернее, самое смешное в этом – то его добавление: «Да, демагог».

      В то время, лет тридцать тому.

      Самое страшное было обвинение!

      Ибо тот, кто таков, – противоположность – чему? – бессловесному подчинению любому.

      А теперь – теперь все демагоги. Уж настоящие.

      Молча теперь работает только тот дворник под окном.

      Кстати… Почему бы и не мне?!..

      А странно… Странно, что чуть я вспомнил папу… Сразу – конфронтация на память!.. Неужели, кроме её, ничего существенного… в нашей семье… не было?..

      Зачем жили?!.. Зачем они меня кормили?.. Зачем я от них кормился?..

      Как бы радостно можно было жить!..

      Без той конфронтации… Без этих теперь вопросов…

      …И сестра.

      Ещё только она.

      Но мы с нею – тоже. Разные.

      Вот всё подбивает она меня приватизировать квартиру.

      А я – а я-то недавно ей и проговорился!.. У меня, дескать, теперь задолжность за «коммуналку»…

      Она о моей проблеме с работой не знает; подумала, наверно: лень, что ли, платить.

      И она – что же. Давай, говорит, я тебе дам на это дело денег, у меня, мол, немного есть, отложено на зубы, на протезы. Н-да… А ты, говорит, напишешь завещание. Говорит: на меня, на сына моего.

      Я ей – ой, по своей привычке – как бы помягче: зачем тебе мои заботы?

      А