Джинкс. Сэйдж Блэквуд

не сомневался, что Толливер приврал. Мысли его окутывало пурпурное облачко насмешки, и смеялся он над Джинксом. Ну ладно, раз уж все равно не миновать быть посмешищем… – А что это такое – королевства?

      – Ты что, приятель, никогда о королевствах не слышал?

      – Потому и спрашиваю, – огрызнулся Джинкс. Книги, которые он читал, ни о каких королевствах не упоминали.

      – Королевства окружают Урвальд со всех сторон. Самые большие – Ключеземье и Бахвалес. Ключеземье лежит вон там, – Толливер махнул рукой на восток, – а Бахвалес там, – махнул на запад.

      – А там что? – Джинкс указал на юг.

      – Тоже Ключеземье. По большей части. И немножко Бахвалеса.

      – А там? – Джинкс указал на север.

      – Ну, там каких только королевств нет, – ответил Толливер – с такой небрежностью, что Джинкс понял: не знает он, что там. – Так или этак, а в Ключеземье не суйся. Они там любых волшебников убивают. И вообще кого ни попадя. Король даже родного брата прикончил…

      – Короли только в сказках бывают, – не поверил Джинкс.

      – Не только. Ты помалкивай да слушай. Король убил брата, настоящего короля, потому что хотел царствовать сам. А потом исчезли жена и дитя погибшего короля, – королем-то малыш должен был стать, ну, братец, видать, и их укокошил. Они такими делами все время тешатся, короли-то. И могут убить всякого, кто им не по нраву придется.

      – А тебя зачем в такое место занесло? – спросил Джинкс.

      – Так оттуда же все и идет, приятель. Там мы и бумагу берем, которую так ценит твой чародей. И та синяя ткань, из которой одежка твоя сшита, тоже оттуда. Когда ты из нее вырастешь, – если вырастешь, конечно, – мы продадим ее на другую прогалину, а как ее до дыр износят, так и продадим обратно в Ключеземье, чтобы из нее бумагу сделали. А ты, значит, нигде не бывал?

      – Бывал, конечно, – заверил его Джинкс.

      – Где?

      – Ну, в разных краях.

      – Если не постранствуешь по свету, так дураком и помрешь, – сказал Толливер.

      – Я не дурак! – возразил Джинкс. Однако Толливер говорил дело. Он-то явно знал много такого, чего не знал Джинкс, – и, наверное, потому, что побывал в других краях.

* * *

      – Нет, не могу, – сказал Джинкс, отталкивая книгу, которую пытался поднять в воздух.

      – Конечно, не можешь, – подтвердил Симон. – Потому как думаешь, что не можешь.

      – Я знаю, что не могу.

      – Пфф! Еще того лучше. Не трать зря мое время, – сказал Симон. – Ты уже поднимал камень, бутылку, ложку. Так в чем же дело?

      – Книга тяжелее.

      – Приложи больше силы.

      – Больше у меня нет.

      Симон выпалил одно из своих любимых ругательств.

      – Воспользуйся огнем. Огонь-то у тебя всегда есть.

      Творение огня было единственным, кроме подъема вещей в воздух, волшебством, какое освоил Джинкс. Он научился поджигать всякие вещи, а потом гасить огонь, вбирая его в себя. Если, конечно, огонь не был слишком большим. И огонь не жег его, просто укрывался внутри Джинкса, – если верить Симону, он сам по себе был силой. Правда, совсем маленькой.

      – Я и огня