Джинкс. Сэйдж Блэквуд

Симон и Дама Гламмер неторопливо беседовали о зельях, магии и растениях.

      – Вот она, великая магия Урвальда, Симон, – сказала Дама Гламмер, кивая в сторону Джинкса. – Такую нечасто увидишь. Если хочешь изучить волшебство Урвальда, приглядись к этому мальчику.

      – Мысли читать все равно никто не умеет, – сказал Симон. – И уж тем более Джинкс.

      Дама Гламмер усмехнулась:

      – А это ты у него спроси.

      – Какое число я задумал, Джинкс?

      – Семь? – наугад сказал Джинкс.

      – Не-а, – и Симон повернулся к Даме Гламмер. – Если бы он умел, я это уже заметил бы.

      – Трудновато заметить то, во что не веришь.

      – Сходи-ка ты за дровами, Джинкс, – сказал Симон.

      Джинкс опустил пустую кружку на стол, встал. Этот приказ показался ему несправедливым – он же только-только пришел сюда, а Дама Гламмер наверняка давно привыкла носить в дом дрова самостоятельно.

      – Они в сарае, бурундучок, рядом с домом, как за угол завернешь, – сообщила, улыбаясь ему, Дама Гламмер.

      Джинкс натянул башмаки, надел куртку и вышел. Громко потопал, старательно хрустя снегом, потом вернулся к двери и приложил к ней ухо.

      – Конечно, нет, – говорила Дама Гламмер. – Или ты думаешь, что я держу такие вещи в доме?

      – Всякое бывает, – сказал Симон.

      – Ха! Ни для какой благой цели они не годятся.

      – Я готов хорошо заплатить.

      – Тебе нужны листья?

      – Корешки, – ответил Симон. – Я же сказал.

      – Магия корней творит то, чему вообще не следует видеть свет дня. То, что лучше оставить несотворенным, – сказала Дама Гламмер.

      – И я должен поверить, что ты никогда к этой магии не прибегала? – осведомился Симон.

      Дама Гламмер фыркнула.

      – Я заплачу тебе золотом, – сказал Симон.

      – Золотом? – усмехнулась Дама Гламмер. – Бесполезным мягким металлом, из которого не изготовишь ни инструментов, ни кастрюль? Или ты полагаешь, что я стану украшать им свои прелестные ушки?

      – Ну хорошо, не золотом. Чем захочешь.

      – Чем захочу? – в голосе Дамы Гламмер вдруг проступила алчность.

      – В пределах разумного, – торопливо уточнил Симон. – Тем, что ты можешь получить сейчас, не требуя на будущее неназванных услуг.

      – Может, отдашь мне этого милого, доверчивого бурундучка?

      – Нет. Его не отдам, – ответил Симон. – Я говорил о деньгах, или пряностях, или…

      – Магии? – подсказала Дама Гламмер. – Силы небесные, а не кажется тебе, что твой бурундучок уж больно долго возится с дровами?

      Послышался скрежет отодвигаемого от стола кресла, и Джинкс, развернувшись, побежал к дровяному сараю.

* * *

      – Вам лучше остаться на ночь, – сказала Дама Гламмер, когда Джинкс вернулся. – Самый глубокий снег уже сошел, на Пути стало людно. Боюсь, вы можете повстречаться там с кем угодно.

      – Вот как? – произнес Симон. – И что это значит?

      – Это значит, что с