Рыжее наследство. Инна Ромич

поддаваться на уговоры. Может, заплакать? Обычно это действовало.

      – Я вижу, Эри, ты собираешься реветь. – Он словно прочитал ее мысли. – Не советую тебе этого делать. Я не изменю своего решения, а ты выйдешь на люди с огромным красным носом.

      – Нигде не сказано, что в состязаниях по стрельбе участвуют только мужчины! – запальчиво выкрикнула Эрика. – Я могла бы выиграть приз, ведь нам так нужны деньги, а вы предлагаете мне просто стоять и смотреть. Джош, зачем ты тогда учил меня стрелять, если мне ничего нельзя!

      Джош, чувствуя себя явно неловко, развел руками.

      – Род, я выйду на воздух, подожду вас там, – пробормотал он и неуклюже протиснул свою плотную фигуру через узкую дверь.

      Сэр Родерик нервно закусил губу. В комнате повисло напряженное молчание.

      – Моли Бога, дочка, чтобы тебе действительно никогда не пришлось применять свое умение стрелять, – тяжело сказал он. – Ну, собирайся скорее.

      Но в Эрику словно бес вселился. Она почувствовала, что готова сейчас наговорить кучу дерзостей отцу, братьям, даже Джошу. То, как они с ней поступали, было несправедливо, нечестно!

      – Раз вы не пустите меня на состязания, я вообще никуда не пойду, – решительно заявила она, демонстративно усаживаясь на лежанку. – Я-то знаю, почему ты так спешишь на ярмарку, – не удержалась она от ядовитого замечания.

      Отец побагровел. Братья испуганно переглянулись.

      – Эрика, ты в своем уме? – спросил Бран.

      Гил подбежал к ней и нерешительно обнял за плечи, но она недовольно стряхнула его руку.

      – Сестренка, пойдем с нами…

      – Пусть сидит здесь! – неожиданно громко прозвучал голос отца.

      Эрика изумленно подняла на него расширившиеся глаза.

      – Раз ты не хочешь идти, – твердо проговорил он, – то останешься тут. Ты не ребенок, Эрика, и пора бы тебе запомнить, что за свои слова надо отвечать.

      Не говоря больше ни слова, отец гневно повернулся и вышел вон. Братья понуро побрели за ним. Гил, растерянно пожав плечами, оглянулся и закрыл дверь. Снаружи раздался скрежет ключа в замке, а потом все стихло.

      Эрика открыла было рот, но тут же и закрыла. Осознание того, что она натворила, наконец-то пришло к ней. Ушли! Оставили ее одну. Пошли на ярмарку, где будут веселиться, есть всякие вкусности, смотреть представления бродячих жонглеров… А она будет сидеть на этом вонючем постоялом дворе и представлять, как им всем там хорошо и весело! Впервые отец так поступил с ней. Еще некоторое время Эрика сидела, прислушиваясь к звукам на улице. Конечно, они сейчас вернутся и скажут, что это шутка! Прошло время, но никто не появился.

      Тогда девушка повалилась на жесткую лежанку и заревела в голос от острой жалости к себе. Но вскоре слезы кончились, а жалость сменилась злостью. Как они могли! Размазывая слезы по лицу, она вскочила, изо всей силы стукнула кулаком по дощатой двери и закусила губу от боли в руке. Это немного привело ее в чувство. Она пригладила волосы, глубоко вздохнула и сильно дернула дверь на себя. Та не поддавалась.

      – Та-а-ак… –