Рыжее наследство. Инна Ромич

ничуть не испугавшись, перебила его.

      – Слушай, ты, отец торговался с этим, как ты его называешь, клетчатым хамом, потому что у него не было другого выхода. Что же, по-твоему, лучше сдохнуть с голоду в нашем развалившемся замке, чем торговать? – презрительно спросила она у красного как рак Брана.

      – Может, и лучше… – пробурчал тот, отворачиваясь. – По крайней мере, мы сохранили бы семейную честь.

      – Кому нужна твоя семейная честь! – взорвалась девушка. – Господи, как ты глуп, Бран! Посмотри вокруг! Какая семейная честь, если наша семья отказалась от нас? Ты хоть раз видел нашего дедушку? Нет? И я что-то не помню, чтобы нас приглашали на Рождество в Беверли!

      На них уже начинали оглядываться, но Эрику это мало волновало.

      – Мы не англичане и не шотландцы, никто не принимает нас за своих! Мы всюду будем изгоями, неужели ты не понимаешь? И ты после этого твердишь о какой-то семейной чести? Да нам надо просто выжить, вот и все!

      Она сдула со лба выбившуюся из косы рыжую прядь и сердито посмотрела на старшего брата. Тот, опешив от ее натиска, стоял, прижавшись к повозке. Эрике вдруг стало смешно.

      – А что до того, что рыцарь не может торговать овсом и яблоками, то я согласна, – деловито заметила она. – Поэтому я сама буду продавать наш товар. Я-то уж, во всяком случае, не рыцарь, и думаю, у меня хотя бы поэтому получится.

      К Брану вернулась уверенность.

      – Ты-ы-ы будешь торговать? – удивленно протянул он, и его упрямо сжатые губы растянулись в усмешке. – Ну-ну. Я хотел бы посмотреть, что из этого выйдет.

      Эрика возмущенно дернула плечом. Какой же все-таки он вредный. С самого детства так – всегда считает, что раз он старший, то все делает лучше! Бран всегда с ней соперничал и ссорился, в отличие от Гила, из которого можно было веревки вить.

      – Посмотри, я ведь не запрещаю, – с деланым равнодушием отозвалась Эрика, чувствуя, как в душе просыпается неуверенность.

      Она никогда не торговала на таких больших ярмарках! И на маленьких тоже… Если уж на то пошло, она вообще никогда не торговала. Девушка храбро залезла на повозку, изо всех сил делая вид, что ей все нипочем. Бран стоял внизу и ухмылялся. Вокруг драли глотки продавцы, расхваливая свой товар. Как они это делают?

      – Покупайте яблоки, – робко предложила Эрика проходившим мимо двум дебелым теткам.

      – Сколько?

      Она тихо назвала цену. Те окинули ее пренебрежительными взглядами и пошли дальше.

      – Англичанка! – презрительно бросила одна из них. – Вырядилась в тартан[24] и думает, что стала своей.

      Эрика густо покраснела. Идущая за тетками компания молодых девиц захихикала, беззастенчиво разглядывая ее костюм, и начала перешептываться. Бранвен обидно захохотал. Эрика готова была провалиться сквозь землю от стыда. Ей захотелось крикнуть всем этим людям, что она не просто так надела цвета Рэндолфов, она имеет полное право их носить… Но в носу противно защипало, а в глазах собрались готовые пролиться слезы. Черт бы побрал этих мерзких теток!

24

Тартан – традиционный шотландский орнамент, состоящий из пересекающихся вертикальных и горизонтальных полос, и сама ткань, используемая для пошива килтов.