Акакий Акакиевич. Леонид Левинзон

станция: перрон, какие-то заборы, рядом несколько домов – и всё. Там, где обрывается перрон, – загон из колючей проволоки, автоматчики, собаки. И из вагона с зарешёченными окнами – его раньше Мишка не увидел – спрыгивают на землю люди в чёрном и под крики конвоя становятся в колонну.

      – Ваши документы? – опять патруль.

      Посмотрели. Отдали обратно.

      – А где же посёлок? – спросил у них Алексей Сидорович.

      – Если есть попутка, то по бетонке три с половиной километра, а идти напрямую – всего полтора. Во-он там, где трап.

      Хорошо, пошли по трапу. Через лес. Доски скрипели и прогибались, кое-где трап был сломан и приходилось прыгать. В лесу пахло осенью, грибами. И пригревало северное солнце.

      – Трап какой-то идиотский, – сказал Мишка. – Зачем он нужен?

      – Это чтобы по болоту не ходить, – ответил Алексей Сидорович. – Я знаю. Работал в таких местах.

      Центральная улица в посёлке была асфальтирована. Асфальт вёл от штаба мимо гостиницы и школы к магазину. А всего улиц было две. Стояли деревянные, привычные к зиме дома, около них сараи с заготовленными дровами. И от дома к дому проложенные трапы.

      Ну, первым делом пошли в штаб. Сначала представился старичок:

      – Малявин. Назначен на должность начальника медчасти.

      «Чёрт возьми, – подумал Мишка, – надо было с ним в шахматы сыграть».

      – Очень рад, – сказал начальник штаба. – А то у нас всё на фельдшерском уровне. Спросить не с кого, – и повторил: – Очень рад.

      Мишка протянул свои документы. Тот мельком посмотрел и кивнул. Ленка сказала, что она зубной техник.

      – Итак, – подвёл итоги местный бог. – Пока устраивайтесь в гостинице. По вопросам жилья – к заместителю по быту. Начальника медчасти прошу быть завтра на планёрке в восемь ноль-ноль. У меня всё.

      В гостинице жили командированные, телевизор и шум без конца открываемых дверей.

      Телевизор жил в холле, командированные в комнатах, шум – везде, где командированные. По вечерам, в девятнадцать тридцать, телевизор показывал фильм «Место встречи изменить нельзя». Офицеры, те, кто не совсем пьян, выходили из комнат и шли в гости к телевизору. Вместе с ними кино смотрели два уголовника – прислуга гостиницы (вместо шоколадных негров с белыми зубами). И надо отметить: и гости, и прислуга – все болели за советскую милицию.

      Ну а в первый же день работы Сидорович и Мишка вместе отправились туда, где жили люди в чёрном. Пошли утром по скользкому, ещё мокрому от росы трапу, от посёлка прямо на юг. И вот – огороженное колючей проволокой и вышками пространство, четырёхугольник для жизни.

      Один ряд проволоки, второй ряд проволоки, а между ними медленной вонючей рекой текут стоки уборных.

      Нажали кнопку звонка на входе, и открылась дверь, потом коридор, окошко, куда суёшь новенькое удостоверение, и наконец комната с прапорами – личный досмотр. В самой зоне пусто – все на работе. Бараки стоят, в бараках дежурные – шныри. Между бараками светлый воздух и подметено. Тут же административное здание в два этажа, кухня, медчасть, баня с прачечной, клуб. И хватит.

      В медчасти