Акакий Акакиевич. Леонид Левинзон

я иголку проглотил, бери в больницу.

      – Болит?

      – Вот счас, счас, – хватается за живот, – мочи нет терпеть!

      – Нет, молодой человек, это не то, когда по-настоящему будете болеть – тогда и приходите… – поворачивается к соседу и объясняет: – Много симулянтов – проверка идёт, что знаю и как реагирую. Дело знакомое. Кстати, Миша, известие получил: должен приехать ещё один доктор, терапевт, зовут Николаем Павловичем, молодой специалист, как вы.

      После приёма они идут домой. Уже холодно, темнеет, и вдалеке виден посёлок с притягивающими внимание уютно светящимися окнами домов и вьющимся дымом из труб наверху.

      – Знаете, Миша, – говорит Сидорович, – удивительное дело – боли больше всего боятся убийцы.

      Мишка вздыхает:

      – Ну, что делать здесь врачу, я примерно представляю, а вот что делать мне?

      – Пригласить Кастро, – улыбается старичок.

      – Какого Кастро?

      – Фиделя. Героя Кубы. Страшный революционер такой. Он, когда к нам в Воронеж приезжал пару лет назад – так город вылизали, что куда там… А вообще, начинать всегда надо с пробы пищи на кухне. Во-первых, это наш долг, а во-вторых, просто полезно быть сытым.

      И тут наступила зима. В одну ночь. Снег скапливался где-то в вышине и падал, падал бесконечно, цепляясь за стёкла холодными пальцами и рисуя на них узоры. А после снега ударили морозы. И вот радость: наконец-то и можскому докто-санитару дали квартиру. Две комнаты с кухней и печкой в двухэтажном доме на краю посёлка. По совету умных людей, ещё не вселившись – тем более что вселиться было невозможно, так как там покрасили масляной краской полы, – Мишка заранее заказал в бухгалтерии забесплатно положенные ему три кубометра дров, подождал, пока их привезут, купил топор и пришёл колоть. А вслед за ним во дворе появился сосед, Черкесом его звали, прапорщик.

      – Дэрмо, – сказал Черкес через минуту после изучения обстоятельств дела.

      – Что дерьмо? – не понял Мишка.

      – Дрова дэрмо.

      – Почему?

      Черкес оставил вопрос без ответа, зато сказал:

      – Топор тоже дэрмо.

      – Почему?

      – Сэйчас увидишь, а ну, па-пробуй…

      Мишка па-пробовал.

      – Тэпэр отнэси в сарай.

      – Почему?

      – А па-пробуй вытащи топор.

      Мишка па-пробовал.

      – Нэ получается?

      – Нет.

      – Отнэси в сарай. Пусть стоит.

      – А сколько стоять должно?

      – Года два, пока не висохнет. И купи колун и нормальные дрова.

      – А где?

      – Колун в магазине, дрова у жуликов, шесть пачек чая, не знал, что ли?

      На следующий день, гружённый чаем, Мишка пошёл в промзону. Проверять его никто не проверял, он беспрепятственно отдал чай двум работягам и через день получил с зовущим сосновым запахом звонкие, лёгкие дрова.

      А тем временем появился Николай Павлович с женой и ребёнком, и медчасть наконец стала укомплектована. Кроме известных врачей и полуврачей в штате числились Виталий Дормсович Бормыслов – работал пьяницей, стоматологом и мужем председателя сельсовета;